***
В кабинет неслышно вошел Шахов и, бросив шапку на стул, начал снимать с себя дубленку.
– Ну, как раскрыл убийство? Если скажешь, нет, не поверю.
– Раскрыл рот от удивленья, – в тон ему ответил Серов. – Быстрые вы все здесь.
– Вот-вот, хрен ты его раскроешь, там такие связи и возможности, что сплющат тебя, Серов, моментально. Я этого младшего Понаетова помню еще пацаном. Нахал, одно слово.
– Ничего Валентин, мы ему крылья подрежем. Нет безвыходных ситуаций, есть лишь неприятные решения.
Шахов громко засмеялся.
– Правильно, Саша. Я никогда не считал тебя сказочником, а сейчас…. То ли ты стареешь, Серов, то ли ослеп и не видишь, в каком мире сейчас живешь. Блажен, кто верует в справедливость в этом мире…
На столе громко зазвонил телефон. Шахов поднял трубку, а затем медленно передал ее Александру.
– Это тебя, кажется, Собин.
Серов быстро убрал со стола документы и, поправив перед зеркалом прическу, направился к начальнику отдела.
– Что ты за человек, Серов! Везде одни проблемы с тобой! – начал Евгений Иванович. – Что ты вцепился в этого Понаетова? У тебя на него что-то есть? Вот и я думаю, что ничего нет.
– А, в чем дело, Евгений Иванович? Я что-то нарушил? Нельзя ли каким-то образом уточнить ваши ко мне претензии в отношении Понаетова? Может, я чего не знаю, тогда объясните мне – дураку.
– Ты дурака, Серов, не включай, здесь в этом кабинете больных нет. Скажи, что у тебя есть против этой троицы, за которую ты зацепился? Ничего! – словно подытоживая сказанное, произнес Собин. – Их отрабатывала группа Евграфова и ничего не нашла, за что можно было бы зацепиться. Я рассчитывал, что ты увидишь в этом деле чего-то новое, что не увидели они, а ты снова вцепился в них, словно старый бульдог. Ну и что, что эта девушка сидела с ними за одним столом? Что дальше? Она, насколько я знаю, сидела и за другими столами. Она, наверняка, проститутка и готова была повиснуть на шее у каждого, кто ее напоит, накормит и заплатит.
Собин перевел дыхание и, взглянув на Серова, продолжил:
– Сейчас ты мне начнешь рассказывать, что они все одновременно покинули ночной клуб и, что эти люди, последние, которые видели ее живой? Но, это нужно еще доказать, а не утверждать. Мало ли куда она могла пойти после выхода из клуба. Могла с кем-то поехать и на машине, не правда ли?
Александр молчал. Начальник отдела был в какой-то части прав. Они могли выйти вместе, а затем разойтись в разные стороны. Это тоже могло быть, но, ни один из них почему-то об этом не говорил. Значит, этого не произошло, и они все направились в одно место. Интересно, куда?
«Нужно проверить, где у их родителей находятся дачи или загородные дома» – отметил он про себя.
– Ты, что молчишь, Серов! Я с тобой или со стеной разговариваю?
– Думаю, товарищ начальник, над вашими словами.
– Ты что издеваешься надо мной? Думать нужно не здесь, а на рабочем месте, – стал понемногу распаляться Евгений Иванович.
– Думать, нужно всегда и не только на рабочем месте, – парировал его выпад Александр.
Лицо начальника стало пунцовым, губы перекосила злая улыбка.
– Тебе не кажется, Серов, что ты не видишь краев? Если ты в этом отделе – старожил, а я проработал в нем меньше, чем ты, это еще ни о чем не говорит. Здесь я – начальник, а ты – мой подчиненный и это не нужно забывать никогда. Вот тебе неделя, чтобы ты разобрался в этом деле!
– И, что? – вдруг он вспомнил крылатый вопрос Понаетова, который тот задавал несколько раз в процессе работы с ним. – Расстреляете?
– Вот тогда и узнаешь, что с тобой произойдет, Серов. А, сейчас, иди, работай и не испытывай моего терпения.
Александр вышел из кабинета и, улыбнувшись Ларисе, направился к себе в кабинет.
***
Вечером, когда он уже ложился спать, Александру позвонила жена.
– Здравствуй, Саша. Как твое здоровье? Мне тут сегодня рассказали мои знакомые всякой жути о тебе. Это правда?
– Что, именно рассказали? Я, что-то не совсем понял, о чем ты говоришь и зачем тебе все это?
– Ну, как это зачем? Ты же мне – не посторонний человек, штампа о разводе в паспорте у нас с тобой нет. Мне все эти слухи вокруг тебя очень не приятны. Я переживаю за тебя.
Серов громко рассмеялся над этими словами.
– Лена, не смеши меня. Вот мой тебе совет: ты не собирай все эти сплетни и слухи и все будет хорошо. А в отношении штампа в паспорте могу сказать лишь одно, ты давно его поставила на моем сердце и поэтому давай, не будем касаться этой болезненной темы. Могу сказать тебе лишь одно – пока обо мне еще говорят, значит, я – живой.
В трубке послышалось дыхание жены. Она, похоже, не ожидала от него столь резкого ответа.