– Мы не исключаем то, что тебя могли ввести в заблуждение. Ну, ты сам подумай, бумаги ушли по территории, и ничего нет, просто, так не бывает, согласись?
– Может, не стоит делать столь скоропалительные выводы, Евгений Иванович. Вы же сами все хорошо понимаете, что милиция может работать по ориентировке три дня, а затем поступает новая вводная.
– Может ты и прав, Серов, но Москва хочет прекратить розыск. У меня нет фактов, которыми я мог аргументировать продолжение этих мероприятий.
– Дело ваше. Я снимаю с себя ответственность за новые убийства.
– Ты говори яснее, что значит, я снимаю с себя ответственность…. Можно было подумать, что до этого момента на твоих плечах лежала подобная ответственность. Ты – кто? Ты – простой оперативник, а вся ответственность лежит на наших командирах. Так что, не нужно изображать из себя жертву.
– Зря вы так, Сергей Иванович. Никто из себя никого не изображает.
– Все хватит, Серов. Мне все это уже набило оскомину. Иди, работай. Кстати, у тебя завтра юбилей?
– Какой юбилей?
– Ну, ты и даешь Серов. Завтра ты можешь свободно написать рапорт на увольнение. Сколько ты здесь отбарабанил?
– Много, Евгений Иванович, много. Я понял ваш намек.
Александр вышел из кабинета начальника отдела и посмотрел на Ларису, которая словно поняв его состояние, глядела на него с сочувствием.
– Александр Константинович, вам плохо? Что-то с сердцем?
– Не знаю, Лариса, наверное, с душой пока не разобрался. Посмотрим, что будет дальше.
Серов вышел в коридор и понял, что ему совеем нехорошо. Стены коридора вдруг стали какими-то косыми, пол стал медленно уходить из-под его ног. Он пришел в себя и, открыв глаза, увидел перед собой мужское незнакомое лицо.
– Где я и что со мной? – прошептал Серов.
– Сейчас с вами уже ничего. У вас был гипертонический криз. Как вы сейчас себя чувствуете, – поинтересовался у него врач, «Скорой помощи». – Может, вас госпитализировать?
– Спасибо, доктор, не нужно. Со мной это бывает. Сейчас все пройдет…
В кабинет заглянула Лариса. Лицо у нее было бледным и встревоженным.
– Лариса, скажи им, что со мной это бывает.
Она промолчала. Фельдшер сложил препараты в свой саквояж и посмотрел на врача, спрашивая его глазами – можно ли возвращаться обратно в машину.
– Я вот здесь вам выписал лекарства, купите их. И еще, купируйте боли в сердце нитроглицерином. Вы меня поняли?
– Да, доктор, – ответил Серов и поднялся со стульев, на которых лежал. – Я все понял. Спасибо.
Врач вышел из кабинета, оставив после себя запах лекарств. Серов хотел встать со стула, но Лариса, положив ему руку на плечо, властно произнесла:
– Посиди немного. Сейчас я соберу свои вещи, и мы поедем домой.
– Куда, куда? – переспросил ее Александр.
– Домой. Я поеду к вам домой. Вы что так напугались, Александр Константинович?
Лариса вернулась минут через пятнадцать. Они вышли из здания Управления и медленно направились в сторону его машины, которая была припаркована недалеко от выхода.
***
Через два дня в адрес Серова поступила шифровка из МВД Таджикистана. За прошедший месяц в Душанбе было зарегистрировано два убийства пожилых одиноких женщин. Все они погибли в результате механической асфиксии.
«Все ясно, – подумал Александр. – Мы его искали здесь, а он был там».
Серов встал из-за стола и стал ходить по кабинету, чем вызвал раздражение у Шахова.
– Ты, что мотаешься из угла в угол? – спросил он Серова. – У меня от твоего хождения в глазах уже мелькает. Ты можешь успокоиться?
– Ты знаешь, Валентин, я его здесь в России ищу, а он в это время женщин душит в Душанбе.
– Кто душит? Кого душит?
– Ты, что не понял, о чем я говорю? Да, я об этом Полищуке, который у нас задушил около двух десятков старушек.
– Ты, Серов, совсем с ума сошел из-за этого человека. Я смотрю на тебя и не понимаю, что ты, так на нем зациклился. Тебе служить осталось две недели, а ты все об этом человеке думаешь.
– Эх, Валентин, Валентин. Я смотрю – все вы такие теперь, жесткие, практичные, деловые. Вы лишний шаг не хотите сделать, если вам за него не заплатят. Да и работаете вы совсем по-другому, а не так как мы работали раньше, без выходных и проходных. Раньше мы надеялись на свое мастерство, на локоть друга, на общение и понимание людей. Сейчас вы все рассчитываете лишь на технику – биллинг, полиграф и тому подобное. Скоро совсем разучитесь с людьми разговаривать.
– И что в этом плохого? Разве плохо отдыхать по два дня в неделю, работать до шести часов вечера, два часа обедать. Вы раньше об этом и мечтать не могли, а сейчас это – факт.