Голос парня звучал так, как будто его сейчас вырвет.
— Нет…
— Вот и хорошо.
Фрост опустил руку с пистолетом и огляделся.
— А теперь беги к своему мотоциклу. Только сначала уясни еще одно. Я ведь сейчас мог бы заставить тебя помочиться на сидение машины, прежде, чем уехать. Я мог выпустить тебя отсюда голым, задом наперед. Я этого не сделаю. Я не хочу унижать тебя. Просто, если ты еще раз встретишься на моем пути, я тебя убью. А теперь мотай отсюда.
Блондин двинулся к мотоциклу, сначала несмело, потом постепенно ускоряя шаги. Он одним махом взлетел в седло, мотор взревел и машина сорвалась с места и исчезла в темноте.
Фрост еще немного постоял, ожидая, пока затихнет шум двигателя, а затем поднял предохранитель браунинга и спрятал оружие в кобуру. Потом повернулся и пошел обратно к трейлеру. Гравий негромко похрустывал у него под ногами. Снова запели сверчки.
Джессика Пейс старательно обработала его ссадины и ушибы, полученные ранее в схватке с агентом КГБ. Она сделала ему массаж спины, чтобы снять с мышц напряжение, и с улыбкой сказала:
— Думаю, к утру с тобой все будет в порядке.
Фрост обнял ее и прижался лицом к теплой груди. Некоторое время руки женщины путешествовали по его телу, а потом он перевернул ее на спину, наклонился над ней и сказал себе, что в жизни есть некоторые вещи, которые более интересны, чем сон.
Глава десятая
Фрост резким щелчком выключил радио и почти до предела повернул ручку обогревателя. Утром, когда они отъезжали, было уже очень холодно, а ведь температура продолжала снижаться весь день.
— Чего ты прицепился к радио? — спросила Джессика.
— Надо же мне к чему-то прицепиться, — огрызнулся Фрост.
— Да не волнуйся, — успокоила его Джессика, — еще не такой мороз, чтобы пошел снег. Диктор, наверное, что-то перепутал.
— Ничего он не перепутал, — буркнул Фрост. — Он же читал метеосводку и специальное предупреждение. Сильная снеговая буря идет с севера. Прошлой ночью в районе Розуэлла намело двенадцать дюймов мокрого снега. Не думаю, чтобы синоптики просто хотели попутать нас.
— Но это же западный Техас. Здесь и зимой-то снега не бывает.
Фрост со злостью посмотрел на лобовое стекло и включил “дворники”.
— Пока ты права, — ответил он. — Снег еще не идет. Но зато идет дождь и температура тридцать шесть градусов по Фаренгейту. А холодный дождь я люблю еще меньше, чем мокрый снег, особенно когда я еду черт знает по каким местам. Ладно, закрой лучше рот.
Фрост закурил сигарету. Ему показалось, что машина уже начинает скользить и вряд ли это была только игра воображения. Он еще никогда не ездил по пустыне во время снежной бури, и мысль о предстоящем испытании наполняла его тревогой.
Бензобак опустел уже почти на треть, а ближайший населенный пункт — судя по карте — находился еще черт знает на каком расстоянии. А по радио предупредили о приближении бурана и дали несколько советов тем, кого непогода может застать в пути.
— Замечательно, — буркнул сам себе Фрост. — Это нравится мне все больше и больше.
— Ты разговариваешь сам с собой?
— Я должен поговорить с кем-то, кто находится в здравом уме, — ответил капитан. — Да, я разговаривал сам с собой, но теперь обращаюсь к тебе. Прекрасная погода, ты не находишь?
Он перевел “дворники” на максимальную скорость — дождь усилился и густая пелена почти полностью закрыла видимость.
— И что ты собираешься делать? — спросила Джессика после паузы.
— А, теперь и ты ударилась в панику?
После этой фразы оба они надолго замолчали. Дождь все усиливался, Фрост с подозрением поглядывал по сторонам, и вскоре уже готов был поклясться, что заметил самую первую снежинку, которая спустилась с неба, словно сама по себе. Но за ней тут же последовали другие, все больше и больше.
Капитан сбавил скорость до тридцати миль в час. Его спина уже начала болеть — ему приходилось постоянно нагибаться, чтобы нажимать на ручной тормоз и тем” самым удерживать трейлер от скольжения. Чертыхнувшись, он вновь включил радио, но там передавали музыку.
— Неужели они не могут почаще сообщать метеосводку? — с возмущением спросил Фрост. — Вот олухи.
— Ага, — невинно заметила Джессика, — недавно ты злился, что тебе сказали прогноз погоды. Теперь ты ругаешься, потому что тебе его не говорят. У тебя настроение изменчивое, словно у женщины.
— Да заткнешься ты когда-нибудь? — не выдержал Фрост.
— Мужчина называется, — презрительно фыркнула Джессика.
Фрост хотел пронзить ее яростным взглядом, но побоялся оторвать глаз от дороги.
— Почему снег? — бормотал он. — А почему не землетрясение?
— Ты со мной разговариваешь?
— Нет, со снежинками.
Дорога была уже совершенно белой, а небо сделалось темно-серым и еще более хмурым. Форд и трейлер оставляли четкий след на шоссе, но следов других машин видно не было.
Фрост с мрачным видом закурил очередную сигарету, не переставая оперировать тормозом и ругаться под нос.
Так прошел еще час, люди на радио наконец спохватились и теперь штормовые предупреждения следовали каждые десять минут. По прогнозу ожидалось снижение температуры и четырнадцать дюймов снега, а также сильный ветер и метель. На дорогах аварийная ситуация. Предписывалась максимальная осторожность.