И — короткие гудки. Зеленцов послушал их недолго, будто хотел получить еще какую-то информацию, затем положил трубку.
— Легко сказать — сам разберись. А потом будете с меня шкуру клочками сдирать! — сказал он самому себе. — Ладно, разберусь, но тогда уж по-свойски.
Он снова взялся за телефонную трубку.
Глава седьмая. Бои без правил
1
В Затопино мы приехали, когда была уже ночь. Я велел Артисту и Мухе ждать меня у бани, а сам пробрался в дом. Ольга и Настена спокойно спали в своих кроватях. Сломанная рука Настены в гипсе покоилась поверх одеяла. Я не удержался и поцеловал дочь в щеку. Она пробормотала что-то во сне и отвернулась к стене. Несмотря на то что делал я все бесшумно, Ольга проснулась.
— Сережа, это ты? — раздался в темноте ее сонный голос.
— Я, я. Ты спи.
— Давно вернулся?
— Только что. Спи, говорю!
— А ты?
— Мне еще надо ребят в баньке устроить.
— Каких еще ребят?
— Артиста и Муху.
— Снова здорово! — вздохнула Ольга, поднимаясь с кровати. — Когда это только кончится, Сережа!.. Мало мне всех твоих бесконечных командировок... — Ольга ворчала, но в шкаф за бельем полезла без всяких напоминаний. В меня полетели простыни и пододеяльники. — Подушки в наперниках сам возьмешь. Наволочки сейчас дам.
— А что тебе командировки? Командировки как командировки, все приличные мужья в них ездят, — попробовал я пошутить.
— Все, да не все!..
— Ну ладно тебе! В последний раз, — примирительно сказал я. — Закончу с нынешней, и все, завязываю. Кроме столярного дела, ничем больше заниматься не буду.
— Так я тебе и поверила. Иди давай да возвращайся, а то знаю я вас. Будете до утра подвиги вспоминать...
Я подхватил белье и выскочил из горницы. Честное слово, самому хотелось поскорее вернуться к своей полусонной ворчунье...
2
До дачи, которая была расположена во Владимирской области, в деревне со странным названием Арсаки, Ирина с Доком добрались безо всяких приключений. Ехали, на всякий случай петляя, «путая следы», кружным путем. Поэтому дорогу, которая в обычных условиях отняла бы часа два, они одолели за пять. Но зато Док мог быть абсолютно уверен, что за ними не увязалось никакого хвоста.
Док показал Ирине дачу, принес четыре ведра воды, чтобы ей не ходить, объяснил, как пользоваться газовой плитой, показал подпол, в котором можно запереться изнутри.
Инструкции были даны очень четкие и жесткие: из дома никуда не выходить, сидеть как мышь, не высовываясь. К окнам близко не приближаться, в случае, если кто-то полезет в дом — запираться в подполе, звонить по сотовому, вызывать милицию, «скорую», пожарную, газовщиков, всех! Оставил Док Ирине и оружие — охотничий карабин, но предупредил, что пользоваться им можно только в самом крайнем случае. Дал ей на всякий случай все свои координаты и обещал вернуться через день, привезти еды, питья, одежды и переносной телевизор. На даче был допотопный «Горизонт», но показывал он очень плохо — сплошное «молоко».
— Сколько же мне тут отсиживаться? — поинтересовалась Ирина.
Док в ответ пожал плечами:
— Все будет зависеть от того, как быстро парни разрулят ситуацию с твоим Викентьичем. Как только тебе ничего не будет угрожать, сможешь, как все, гулять, где захочешь.
— М-да, тоска, — вздохнула Ирина. — А самое главное, что здесь «машины» нет!
— Какой «машины»? — не понял Док.
— Компьютера — вот какой!
— Ну, это, пожалуй, я могу тебе организовать, — кивнул Док. — В следующий раз.
— Это было бы здорово. Вот тогда бы я не бухтела и не дергалась.
Док попрощался с Ириной, закрыл дверь на замок, чтобы у нее не возник соблазн выйти из дома, и отправился на станцию.
3
Муха проснулся ни свет ни заря — на жесткой лавке предбанника у него затекло все тело. Он поднялся, сладко зевнул и, потягиваясь, выглянул в небольшое банное окошко, выходившее на огород.
Было раннее утро. Робкие проблески зари уже окрасили небосклон в розовый цвет. Лес, начинавшийся сразу за огородом, был погружен в темноту.
— Пейзаж, достойный кисти живописца, — произнес Муха.
— Олег, дай поспать, — сонно отозвался со своей лавки Артист.
— Даю, даю, — сказал он, но от окна не отошел, любовался.
Заря становилась все гуще, и вот уже темнота отступила и в лесу деревья окрасились в розовый цвет, и тут Муха совершенно отчетливо увидел в кустах человека с биноклем, который внимательно рассматривал дом Пастухова.
— Ах ты, Тишки-едришки, — тихо сказал Муха.
В следующее мгновение наблюдатель исчез.
Муха кинулся было к двери, но тут же сообразил, что не стоит обнаруживать себя раньше времени, как это только что сделал противник. Он достал из кармана сотовый телефон, который окунулся вместе с ним в озеро, но телефон не работал, как и раньше. Растерянно оглянулся, подскочил к Артисту:
— Семен, там снайпер сидит!
— Где, какой снайпер? — Спросонья Артист плохо соображал.
— Только что видел. Ей-богу, это за Пастухом.
— Да ладно тебе! Ничего мы такого не сделали, чтобы снайперов за нами посылать!
— А я тебе говорю — сидит. Он же не знал, что мы тут в бане ночуем, вот и... Сообщить надо Пастуху!
— Как, интересно знать? — Артист поднялся, осторожно подкрался к окну.
— Вон за теми кустами, — показал Муха.
— Да, хорошая позиция, — кивнул Артист, — И отход к дороге подходящий. Уверен?
— Как в себе.
— Черт, что же делать? Пастух ведь сейчас проснется, за нами пойдет. И стволов у нас здесь нет, чтоб защитить!
Муха нервно заходил из угла в угол.
— Все, я пошел! — принял он решение. — Хрен с ней, что себя обнаружим, зато Пастух будет жив.
— Пастух будет жив, а снайпер преспокойненько уйдет! — возразил ему Артист.
— Ну так и что теперь делать прикажешь?!
— Тихо! — прикрикнул на приятеля Семен.
Оба замолчали. Снаружи послышалось мяуканье.
— Давай ее сюда.
— Кого? — не понял Муха.