Впрочем, супруг никогда не злился на свою жену. Ему горячность Тины нравилась. Они прекрасно дополняли друг друга и уравновешивали. Тина добавляла в их жизнь живости, не позволяя Альену закоснеть в делах и заботах, Альен удерживал Тину в рамках, не давая наделать поступков, за которые потом, возможно, придется стыдиться. И уж тем более мэтр Литин ценил темперамент жены в те моменты супружеской жизни, когда оставался с ней наедине. Если бы охотницы за красивым небедным мужчиной знали это, то поняли бы, что завлечь его нечем. Альен уже имел всё, о чем мечтал. Молодая привлекательная, не лишенная острого ума и живого воображения, страстная, ошеломительная, невероятная… Именно так мог описать свою супругу мэтр Литин, если бы кто-нибудь спросил его о ней. Однако мужчина предпочитал удерживать любопытные носы на расстоянии, и в личную жизнь никого не пускал. Разве что их с Тиной родителей, да и с теми не вдавался в подробности.
- Что поделывает мадам Адамантина? – спросил Альен у дворецкого, заглянувшему к ним узнать, не требуется ли чего-нибудь хозяину.
- Мадам Адамантина бушуют, - невозмутимо ответил дворецкий.
- Насколько бушует?
- До шторма еще не дошло, но уже изрядно покачивает.
- Волнуется, - улыбнулся Альен.
Дворецкий склонил голову, когда мэтр проходил мимо, забрал поднос с пустой чашкой и покинул кабинет вслед за хозяином. Альен легко определил местонахождение супруги по метанию горничных и восклицаниям мадам Лоет, смешанными с ядреной бранью.
- К чертям этот газон! Меня рыбы засмеют, когда увидят меня в этой оранжерее на голове, - и шляпка, щедро украшенная цветами, пролетела комнату и упала к ногам мэтра Литина, как раз появившегося в дверях. – И эту удавку туда же, дери ее дьявол! – Следом за шляпкой был изгнан легкий шарфик.
Альен поднял шляпку, следом шарфик и показал взглядом горничным удалиться. Те поспешно исполнили приказание хозяина, благословляя ее перед Всевышним. Мужчина некоторое время наблюдал, как его супруга продолжает копаться в вещах, разбрасывая их по сторонам, после приблизился к ней и обнял за плечи. Тина, вздрогнув, обернулась.
- Альен…
- Тс-с, - он приложил палец к губам мадам Литин. – Выдохни, дорогая.
- Но…
- Выдохни.
- Я…
Литин вдохнул полной грудью, после выдохнул и с улыбкой посмотрел на жену. Та послушно повторила за ним, затем еще раз, и лихорадочный блеск в глазах убавил свой накал.
- Зачем ты устроила этот бедлам? – спросил Альен.
- Но у меня нет ничего приличного…
- Если ты так считаешь, то по возвращении, мы обновим твой гардероб, - улыбнулся мэтр. – А сейчас вспомним, о чем мы говорили вчера вечером.
- Я не должна нервничать?
- Не должна, - согласился Альен. Он обнял лицо супруги ладонями и заглянул в глаза. – Я понимаю, что ты давно мечтаешь о выходе в море, и тебе не терпится отправиться в дальнее путешествие.
- Да.
- И увидеться с нашим добрым другом.
- Да.
- И через час мы отчаливаем…
- К чертям собачьим, через час!
- Через целый час, - кивнул Альен, не отпуская взгляд жены. – Вещи, которые мы решили взять, уже в коляске. Ничего другого искать не нужно, верно?
- Да.
- Осталось только одеться. И твой дорожный костюм заждался тебя. Ты перестанешь нервничать и спокойно наденешь то, что сама одобрила еще вчера.
- Уф, - выдохнула Тина и посмотрела на приготовленную одежду. – Не уходи, хорошо? Я сама не своя, - пожаловалась женщина. – Ты представить не можешь, что творится у меня на душе.
- Представляю, - усмехнулся Литин. – Ты же Лоет, любовь моя. Уверен, особняк твоих родителей держится только на хладнокровии моей дорогой тещи. Вэй, наверняка, не оставил в целости ни одной гипсовой головы, вымещая свое волнение перед долгожданным плаванием.
- Папенька точно зверствует, - согласилась Тина из-за ширмы, где переодевалась с помощью одной из горничных, ожидавшей в дверях, когда хозяин угомонит ураган.
- Ничего, скоро мы отчалим, и вы с отцом угомонитесь.
В комнате некоторое время царила тишина, нарушаемая лишь шорохом ткани. В двери заглянула еще одна горничная, и Альен махнул его, позволяя войти и убрать учиненный беспорядок. Женщина поспешила подобрать разбросанные вещи. Мэтр Литин взглянул на часы, времени было предостаточно.