Наконец граф поднялся со скамьи, и мне на мгновение показалось, что он уйдет, но Онорат вновь сел, развернувшись вполоборота ко мне, его ладонь легла мне на плечо, и я готова была застонать от бессилия.
– Ада, я так напугал вас? – с отчаянием спросил он. – Я был как в огне, сам не понимал, что говорю и делаю. Вы не простите меня, так ведь? Ада, что мне сделать, чтобы вы забыли мое непозволительное поведение и те гадкие слова, что сорвались с моего языка? Умоляю, не отвергайте меня, Ада…
У него был такой беспомощный и обреченный взгляд, а в голосе звучало настолько искреннее раскаяние, что мой язык так и не повернулся сказать, что выбор уже сделан.
– Успокойтесь, Онорат, я уже почти забыла, – ответила я и сама взяла его за руку.
– Ах, Ада, – граф тут же завладел моей ладонью и горячо сжал ее. – Скажите, что мне сделать, и я сделаю это!
Я уже открыла рот, чтобы остановить его, когда вновь появилась горничная.
– Мадемуазель, ваша подруга просит принять ее, – сказала девушка, и я почувствовала, как мое сердце тревожно забилось. Но не принять ее я не могла. Возможно, при графе она постесняется выговаривать мне гадости. А может, все повернется так, что мне не придется уже объясняться с его светлостью, и он сам все поймет.
Однако Эдит не стала дожидаться приглашения. Она ворвалась в сад следом за горничной и сразу направилась ко мне. Лицо ее пылало, глаза лихорадочно блестели, и все это очень встревожило меня.
– Ада, как ты могла?! – вскричала она, еще не успев дойти до нас с графом. – Ты же мне клялась!
Онорат поднялся со скамьи и загородил меня собой.
– Добрый день, мадемуазель… Матьес, кажется? – произнес он. – Вы находитесь в чужом доме, умерьте тон.
– Ах, ваша светлость, – воскликнула моя подруга – кажется, уже бывшая. – Кого вы пытаетесь защищать? Я столько лет считала Адалаис своей подругой, а она оказалась вертихвосткой, которая крутила шашни с моим женихом за моей спиной! И за вашей, кстати, тоже.
– Эдит! – я в негодовании вскочила со скамьи и вышла из-за Онората. – Сейчас же забери свои слова обратно и извинись! Я ни разу не нарушила данного тебе слова.
– Да? – истерично выкрикнула она. – И потому Дамиан разорвал помолвку?
– Насколько мне известно, помолвки еще даже не было, – ответила я и тут же пожалела об этом, потому что Эдит подошла к скамейке и упала на нее, закрыв лицо ладонями. Плечи ее вздрогнули, и послышался звук рыданий. – Эдит…
Я беспомощно вздохнула и села рядом с ней, обняв подругу за плечи.
– Зачем он тебе? – расслышала я сквозь рыдания. – За тобой же ухаживает дворянин. – Эдит вскинула на меня зареванное лицо и схватила за руки. – За тобой ухаживает дворянин, Ада, зачем тебе Дамиан? Отступись! Откажи ему, и он вернется ко мне, прошу тебя! Если ты все еще моя подруга, я умоляю – не уничтожай меня, не топчи мою душу. Я на волосок от гибели, Ада! Если ты не отступишься, я наложу на себя руки. Я не шучу! – снова вскричала она и вскочила на ноги. – Я который день не в себе, я на грани, Ада.
Эдит вдруг упала на колени, вновь схватила меня за руки и начала целовать их. Я еле вырвала ладони и обняла ее за плечи. Жалость разрывала мне сердце, тревога за подругу ранила душу. Сочувствие затопило меня.
– Эдит, дорогая, встань, – попросила я.
– Нет, – она отчаянно замотала головой. – Не встану, Ада, пока ты не дашь мне клятву. Откажись! Или я умру сегодня же ночью, и моя смерть будет на твоей совести.
Я подняла беспомощный взгляд на графа, но он теперь не вмешивался, только взгляд его стал каким-то странным, приобретя лихорадочный блеск. Онорат нервно тер подбородок и кусал губы. В нем я не нашла поддержки и вновь посмотрела на Эдит.
– Ада, Ада! Спаси меня, умоляю, – воскликнула вновь моя подруга. – У меня и снотворное есть. Я выпью его столько, что утром уже не проснусь. Ты слышишь меня? Если ты не откажешься от Дамиана, я умру!
И силы оставили меня. Я вдруг так ясно увидела мертвую Эдит, что захотелось схватиться за голову и завыть. О, Всевышний, она ведь и правда это сделает, она же сейчас безумна. Но… Но если я скажу то, что она просит… И вновь перед моим внутренним взором встала мертвая девушка. Как я смогу жить и быть счастливой, если на моей совести будет ее смерть? Ох, Всевышний.
– Хорошо, Эдит, – я опустила голову и ответила едва слышно. – Я откажу Дамиану, если он будет свататься. – Мой голос сорвался, но я все же расслышала, как прерывисто выдохнул граф.
– Докажи! – воскликнула Эдит. – Докажи, чтобы я была уверена!