- Пока нет, но… наверное, я дам свое согласие, – произнесла я и потупилась.
- Это прекрасная новость, Ада! – наконец, Эдит окончательно расслабилась. – Я безумно рада за тебя, ты станешь аристократкой, графиней! Это ли не счастье? А я согласна и на простого лейтенанта, – все это прозвучало так фальшиво, что я невольно освободила руки из ладоней подруги, которые она сжала, натянуто улыбнулась и поспешила дальше. – Вы выбираете тебе свадебное платье?
- Нет, Эдит, матушка просто хочет пошить мне новых платьев, – ответила я, не оборачиваясь, и закрыла за собой дверь.
Как же все это гадко! Никогда мы с Эдит так не вели себя. Никогда я не лгала ей и не знаю случая, чтобы она солгала мне. И все изменилось за один день, который должен был стать днем приятного времяпровождения, а стал первым днем раздора, еще незаметного, но трещинка уже змеилась по стене нашей дружбы.
- Ах, как все это неприятно, – поморщилась я и нервно потерла руки.
Нет, определенно, если господин Литин еще раз будет искать моего общества, я должна быть тверда и непреклонна. Быть помолвке или нет, но скоро Дамиан отправится на службу, а мы останемся здесь. И если у кого-то и будет разбито сердце, то пусть не мое. А я дам согласие Онорату… потом, немного позже. Обязательно дам, он достойный молодой человек, как сумел показать, просто не буду спешить. Просто… просто я хочу еще немного насладиться свободой. Да, именно так, хочу провести это лето свободной от обязательств. А в первый день осени я скажу свое «да», если его светлость еще будет меня ждать.
Успокоившись этими соображениями, я вернулась к матушке и мадам Фотен, которые уже сидели в ворохе кружев и шелка, и весело хохотали. Это был закономерный итог и хорошо мне знакомый, и все же я почувствовала приступ раздражения. Столько сил моих уходило на их ссоры, а волновало данное обстоятельство лишь меня одну. Матушка же и мадам Фотен, вдоволь наругавшись, всегда заканчивали одинаково и чувствовали себя великолепно и даже отдохнувшими.
В следующий час меня обмеряли, оговаривали цвета и фасоны. У матушки находилось непременно последнее пожелание, которое легко удовлетворялось, и меня отпускали с миром. Вот и сейчас вокруг меня сновала портниха, мадам Ламбер не позволяла никому кроме нее обмерять нас, сама матушка сидела, закинув ногу на ногу, и попивала чай.
- Очень миленько должно получиться, – отметила мадам Фотен.
- Чрезвычайно, – поддержала мадам Ламбер, качая ногой.
- Скорей бы уже, – вздохнула я, устав от этой пытки.
На меня укоризненно взглянули обе мадам. Но неожиданно внизу раздался какой-то шум, привлекший наше внимание. И первое, что ударило мне ушам, это вскрик Эдит, все еще находившейся в лавке:
- Дамиан, это вы! Как вы нас нашли?
Его голос я не услышала, но теперь мне хотелось задержаться тут подольше, и я привлекла к себе внимание мадам Фотен.
- Давайте продолжим, – попросила я.
- Вы продолжайте, а я спущусь, – матушка поднялась со своего места, оправила платье и направилась к двери.
- О нет, не надо! – воскликнула я. – Матушка, стойте!
- Дитя мое, не отвлекайся, – велела матушка и покинула комнату, где шли все наши примерки.
Я лишилась покоя, все время прислушивалась к происходящему внизу, но там было тихо, только приглушенное журчание голосов доносилось наверх время от времени. Я вовсе не хотела, чтобы наше присутствие здесь было обнаружено. Более того, я готова была остаться наверху, пока Эдит со своей маменькой и господином Литином не отбыли бы восвояси. Но у моей матушки на все был свой собственный взгляд, и мое желание она не хотела знать.
- Ну вот и все, Ада, – мадам Фотен с удовлетворением потерла руки. – Платья будут готовы к оговоренному сроку. О времени примерки я сообщу.
- Благодарю, мадам Фотен, – ответила я, но не спешила покинуть примерочной комнаты, страшась встречи с Дамианом Литином, семейством Матьес и родной матушкой.
Однако мои страхи не волновали портниху, и она недоуменно приподняла брови. Пришлось набраться храбрости и покинуть второй этаж. Но единственная, кого я нашла, это была мадам Ламбер, чье лицо выражало торжество. Матушка была в прекрасном расположении духа. Она болтала с работницей мадам Фотен и ее кузиной.
- Ада! – воскликнула матушка. – Ты уже свободна, дитя мое. Тогда идем подкрепимся, я ужасно голодна.
- Мы домой? – уточнила я, стараясь не слишком откровенно озираться и не выдать взглядом, что я ищу тех, кто уже покинул лавку и мастерскую.
- Нет, – она легко подхватила меня под руку, – мы в «Золотую куропатку».
Очередное матушкино чудачество привело меня в изумление. По ресторациям мы практически не ходили. Мадам Ламбер считала, что вкусней и безопасней питаться дома. У нас работала замечательная кухарка. Но на лице матушки сохранялось очередное загадочное выражение, и я сдалась, решив все узнать в свое время.