- За пределами Льено мы сможем проехать через луга, а ваши родители доберутся по дороге.
- Но это будет неловко, – тут же ответила я, однако соблазн казался велик.
- Мэтр Ламбер мне позволил эту вольность, – с улыбкой добавил Онорат.
- Ежели папенька позволил, то я принимаю ваше предложение, – кивнула я и стала с еще большим нетерпением ожидать городских ворот.
Но и после ворот мы еще некоторое время ехали так же, но теперь матушка начала еще и окликать меня время от времени. Я чувствовала себя несмышленым дитятей, и эта опека чрезвычайно тяготила. И лишь благодаря папеньке, матушка вскоре угомонилась, но все равно зорко следила за нашим с графом выездом.
Неожиданно Онорат протянул руку, перехватывая поводья моего коня, и не успела я и ахнуть, как мы сорвались в самый настоящий галоп, уходя влево, и вскоре совсем скрылись из пределов видимости кареты.
- Ада! – матушкин крик донесся эхом.
А я смеялась от восторга, вновь единолично правя своим конем. Это было так великолепно. Если бы еще и не ужасно неудобное дамское седло, то удовольствие было бы полным. Граф не сводил с меня взгляда, и это стало вскоре мешать. Мой смех затих, и я вновь смущенно потупилась, придерживая резвого скакуна. Конь недовольно фыркнул, но подчинился.
- Замечательное животное, – вновь похвалила я, чтобы что-то сказать.
- Он не сравниться с вами, – живо ответил Онорат, и теперь смутился он. – Простите, Ада, я не имел в виду, что сравниваю вас с конем, вас даже сравнивать невозможно… Ах, черт, – в конец запутался молодой человек, и я хмыкнула. – Я сегодня совсем растерян, простите меня великодушно. Едва не уронил, после сравнил с конем… Вы правы, Ада, это все проклятое волнение.
- Давайте пройдемся, Онорат, – предложила я, пряча улыбку. – Здесь так волшебно, совсем не хочется спешить.
- Все, что вы пожелаете, очаровательнейшая, – воскликнул граф и спешился.
После протянул руки, и я скользнула в них. Наша близость оказалась столь тесной, что я поспешила отойти в сторону, благодаря его светлость за любезно оказанную помощь. Мы брели по сочному лугу, держа наших скакунов в поводу. Я молчала, не зная что сказать, потому просто наслаждалась великолепным днем и теплым солнышком. Граф шел рядом, глядя себе под ноги.
- Мадемуазель Адалаис, – наконец, заговорил он. – Вы не будете гневаться на меня за мою смелость?
Я обернулась, вопросительно глядя на Онората и ожидая продолжения того, что он скажет.
- В поместье будет моя матушка, я знаю, что все преждевременно, но мне хотелось, чтобы она познакомилась с вами, – пояснил молодой человек.
- Ваша матушка теперь не одобряет ваших намерений относительно меня, – неожиданно догадалась я.
- Нет, что вы, Ада! – поспешил меня разуверить граф, но я отрицательно покачала головой, показывая, что ложь излишня.
Разумеется, род Набарро пошел на мезальянс в пору начала ухаживаний молодого графа только из-за своего печального финансового состояния. Теперь же, когда Онорат сумел выправить положение, перед ним были открыты иные перспективы, и родня ждала более благородной невесты, чем дочь банкира.
- Зачем же вы не оставили своих намерений, ежели ваша семья желает вам иной судьбы? – спросила я.
- А вы не понимаете зачем? – с грустной улыбкой спросил его светлость. – Я ради этих намерений преодолел предубеждения и стыд, вложенный мне в голову с самого детства. Не побоялся явиться к вашему папеньке с просьбой научить меня и дать совет. И теперь, когда добился определенных успехов, я считаю себя в праве самому выбирать, какую девушку я считаю достойной стать графиней Набарро.
- Вы пытаетесь предупредить меня, что с нами могут быть неприветливы, не так ли? – прямо спросила я.
Онорат остановился и с укоризной взглянул на меня.
- Ада, как вы могли так подумать обо мне? – спросил его светлость. – Единственное, о чем я переживаю, это воинственный настрой вашей матушки. Что до вашего отца, то он уже бывал в нашем доме и знаком с моей матушкой. Они нашли общий язык и весьма мило общались. Графиня Набарро, моя мать, она радушно примет вас и ваших родителей. Но я хочу, чтобы она увидела, насколько вы милая и воспитанная девушка, чтобы ее опасения развеялись окончательно. Только…
- Мадам Ламбер, – усмехнулась я. – Вы опасаетесь, что графиня будет судить обо мне по поведению моей матушки.
- Моя мать умная и наблюдательная женщина, потому я верю, что о вас она будет судить по вам, а не по мадам Ламбер, – серьезно кивнул Онорат.