— Я скоро вернусь, — сказала нянюшка, вставая из-за стола.
Тина кивнула, не обращая на женщину никакого внимания. Сейчас мысли мадемуазель Лоет были заняты побегом. Она пересчитала, сколько у нее есть карманных денег, что можно прихватить с собой и продать по дороге. Еще нужно взять смену белья, стащить с кухни припасов… Да, обстричь волосы. Это непременно! Девушка обернулась к зеркалу, готовая отхватить по шею густые локоны, которыми любовался ее отец, часто сам расчесывая перед сном дочь и заплетая ей косу, когда она была совсем маленькая. Потом укладывал в кроватку и рассказывал свои интересные истории.
Вздохнув, Тина отказалась от идеи резать волосы прямо сейчас. Нужно было набрать терпения. Нужно, только где его взять?! Когда ноги уже готовы пуститься наутек, открывая перед своей хозяйкой весь этот огромный и чудесный мир!
— О-ох, — протяжно вздохнула девушка, но уже не печально.
Ее деятельная натура требовала не сидеть на месте, но разум шептал, что поспешность выдаст намерения мадемуазель с головой. Нужно было чем-то занять себя. Можно, конечно, было сказаться нездоровой, завалиться в кровать и помечтать, но, во-первых, маменька непременно придет справиться о здоровье, а во-вторых, может и доктора вызвать, не поверив дочери. Почему-то даже папеньку удавалось порой провести, только не маменьку. Она все хитрости дочери, к которым Тина прибегала, чтобы избежать скучных визитов или учебы, распознавала быстро и точно.
Помучившись немного, юное создание вернулось на окно, решив мечтать там. По крайней мере, ничего подозрительного. Однако долго сидеть и мечтать у Тины не вышло. Вскоре она вновь вскочила на ноги и покинула свою комнату, решив спуститься на кухню и приглядеть, что можно будет прихватить с собой. Может удастся стянуть ключи от кладовой. Точно! Вдохновленная найденным делом, мадемуазель Лоет поспешила в чертоги дядюшки Самеля.
Огромный, даже выше своего капитана и хозяина, бывший корабельный кок, как раз, отвешивал подзатыльник одному из своих помощников, отчего тот едва не рухнул носом в пол.
— Еще раз пересолишь, и я тебе кишки через пасть достану, понял? — грозно вопросил тот, кто когда-то носил милое прозвище — Мясник.
— Понял, — кивнул его визави и поспешил в кладовую, чтобы взять новые продукты.
— Расточители, — ворчал Самель. — Ворье. Уроды.
— Добрый день, — поздоровалась вежливая Тина.
Повар, не смотря на свои габариты, резво развернулся, отчего девушку обдало порывом ветра, и на его широком бородатом лице заиграла приветливая улыбка.
— Маленький ангелок, — пропел мужчина и протянул руки.
Тина нырнула в объятья великана, подняв к нему лицо, сияющее ответной улыбкой. Самеля она любила. Если бы папенька не посчитал, что из его повара нянька слишком… своеобразная, то не случилось бы дружбы между ней и Сверчком, потому что Самель рвался захватить Тину в свои огромные волосатые ручищи. Но капитан рассудил иначе, и девочка отправилась к Мулерам, что вызвало немой протест в душе верного кока. Однако спорить с Лоетом Самель не решился, правила, царившие когда-то на "Счастливчике" мало в чем изменились. Вэйлр по-прежнему не терпел неподчинения, и возражения встречал исключительно ударом кулака между глаз. Пришлось Самелю удовлетвориться мальчиками, остававшимися в доме.
Сыновей капитана великан любил не меньше Тины, но они никогда не лезли к нему на колени, не обхватывали ручонками повара за шею и не смеялись, что у него щекотная борода. Мальчики были серьезными, более походя на свою маменьку. А вот мадемуазель Лоет, когда выпадала такая возможность, спускалась на кухню и ходила за Самелем хвостиком, заставляя вновь и вновь рассказывать про морские путешествия, про сражения и про то, как маменька познакомилась с папенькой. Эта была единственная романтическая история, которую любила Адамантина. Про романы, которые подсовывала Лисси, желая пробудить в воспитаннице тягу к женственности и внимание к противоположному полу, чтобы девица, наконец, превратилась в девицу, Тина неизменно говорил:
— Фу, слащавая гадость.
— Но вы же будущая женщина, мадемуазель, — наставляла нянюшка девушку. — Однажды вы выйдите за муж…
— Никогда! — гордо обрывала ее Тина. — Муж — это якорь, а я вольный ветер.
— Ну-ну, — качала головой нянюшка. — То-то и оно, что ветер. Года идут, а вы все по заборам со своим Сверчком скачите.
А вот Самель подобной крамолы не говорил, он только по-доброму укорял и грозил пальцем, после чего давал очередную сладость. В общем, между Лисси и Самель, повар выигрывал по всем позициям. К тому же он, по-тихому, чтобы не узнала чета Лоет, научил девочку обращаться с ножом.