К дому подходила в самом скверном расположении духа. Готовая убивать, бить посуду и ругаться. Так же, как еще недавно это проделывал Максим. Ноги гудели, спина болела. Как, собственно, и голова. Хотелось прийти в дом Меркуловых и просто упасть на кровать. Сразу заснуть, позабыв на время об учебе, на которую надо будет торопиться уже завтра утром.
Открыв дверь ключом, который, само собой, предусмотрительно взяла с собой, надавила на ручку и вошла в квартиру.
В уши сразу врезался чей-то громкий вопль. Музыка играла на пределе и если бы не звукоизоляция, приглушающая шум, я бы услышала эти душераздирающие вопли раньше. Макс, чтобы ему пусто было, решил устроить мини-вечеринку. Толпы народу не было. Зато по разбросанной в прихожей обуви не сложно было догадаться, что на данный момент в комнате Меркулова находятся две девушки и один парень. Больно маленький размер ноги, по сравнению с теми ластами, которые предпочитал носить этот индюк.
Громкий девичий смех разнесся по квартире. Ему вторил гогот парней. Убью Макса. Не против он моего присутствия, как же. То-то зазвал к себе друзей-товарищей.
Сбросив с ног кеды, пошла сначала в комнату Светы. Быстро переоделась там в домашнее, коими служили старые джинсы и белая футболка, и побрела мыть руки. Сейчас по-быстрому поужинаю, а там, коли компания не разойдется, пойду разбираться. Если этот недогонщик удумает чудить и грубить, представлюсь его девушкой. Пусть доказывает потом этим гоготушкам, что я просто пошутила или впала в последнюю стадия маразма.
Холодильник «радовал» почти пустыми полками. Завтра надо будет после учебы и работы зайти в магазин и купить себе чего-нибудь. Макс пускай сам себе продукты покупает. Вон… и торт умять успел. А там, между прочим, оставалось больше половины. Или его гости все смели? Тогда я им не завидую. Потому что к неприятию добавится еще и желание мести. Светка, может, его для меня покупала, а эти слопали и не спросили.
Положив на стол, возле плиты два яйца, половинку помидора и попку от колбасы, полезла в шкафчик за сковородкой.
Минут через десять я сидела за столом, попивала обжигающий кофе и убивала оголодавшего червяка порцией нездоровой пищи.
После ужина, приступила к мытью посуды, которой в раковине накопилось будь здоров. Скрипнула зубами, невольно примеряя на себя роль посудомойки. И как, спрашивается, купив детям квартиру, старшие Меркуловы не позаботились о такой важной бытовой технике на кухне, как посудомоечная машина?
Со стороны комнаты Макса послышалась очередная порция смеха. Боже, неужели у кого-то может быть такой мерзкий смех? Будто мне в ухо свистнули, такой звон сквозь тупую боль пробился.
Выключив воду, пошла разбираться. На всякий случай прихватила с собой полотенце. И руки по дороге как следует вытру, и огрею засидевшихся гостей. Потом еще Светке нажалуюсь. Не думаю, что Максим при сестре водил сюда толпы народу. Ладно, сегодня их было не так много. Зато шума предостаточно.
Стучаться не стала. Схватилась за ручку, надавила на нее, открывая дверь, и вошла.
Одна из девиц, накручивая на тонкий палец прядь вытравленных в белоснежный цвет волос, льнула к Максу, удобно устроившись у того на коленях. Хозяин квартиры восседал на кровати, громко разговаривая о чем-то с другом. Не обращая на блондинку никакого внимания. Лишь небрежно придерживал ее за талию, чтобы не дай бог не свалилась на пол. Как по мне, пусть падает. Вдруг мозги на место встанут, и она поймет, с кем связалась. Вторая парочка устроилась в кресле, что стояло у окна. Вот они, не смущаясь, прямо при мне принялись миловаться. С трудом подавила рвотный позыв.
— Хомяк? — Меркулов повернул голову ко входу и зацепился взглядом за суровую (надеюсь) меня.
— Клац-клац, — произнесла, клацнув зубами. Дескать, не лезь, а то покусаю. Еще и полотенцем огрею. Не зря же я его брала.
— Это кто, Мерк? — спросил у парня его товарищ. Шкаф с выбритыми висками и темно-зеленым хаером на макушке. Так себе, если честно. Никогда не понимала тех, кто выкрашивается в невообразимые цвета. И что потом с такой мочалкой делать? Цвет поблекнет, корни отрастут.