Так, за размышлениями я приготовил себе яичницу на четыре яйца с тремя ломтиками колбасы, доел все мясо и картошку. Надеюсь, меня завтра не придут убивать с утра пораньше. А то ведь в это время суток я бываю активен, как никогда. Мало ли, что может стать с одной маленькой взбалмошной девчонкой? Руки, конечно, распускать не собирался. Хотя… Если она застанет меня сонным, не факт, что я снова не подомну ее под себя. И в этом случае Машенька встанет с кровати тогда, когда я захочу. И это будет настоящая пытка, потому что моя серая мышка в кое-то веки пропустит учебу. А быть может, и работу. Ладно, не настолько я суров, чтобы лишать своего Хомяка какого-никакого заработка. Кстати, надо будет на досуге разузнать, кем она там устроилась. А то, если поломойкой, к примеру, так и не жалко будет ее «не отпустить». Дома от Марии было бы больше пользы, чем где-то там. И вообще, она здесь живет. Пускай хотя бы полы протрет. В штанах с кексами. А я буду смотреть и кайфовать.
Когда входил в свою комнату, чуть не споткнулся о порог. Потом послышалась тихая вибрация Айфона, который валялся где-то на кровати. Но прочитать эсэмэску сразу мне было не судьба. За стенкой послышался тихий стон.
Ноги сами развернули меня и направили в спальню сестры, где за закрытой дверью спала Хомякова. Проник внутрь бесшумно, желая остаться незамеченным, если вдруг девчонка проснется. Однако мои опасения не оправдались. Просто Маше снился плохой сон.
Она, раскрывшись, лежала на спине. Кофта приподнялась, оголяя живот. Длинные волосы разметались по подушке, а с губ то и дело срывались едва различимые стоны. Мне даже показалось, что она от кого-то отбивалась. Чтобы узнать наверняка, подошел почти вплотную к кровати и склонился над девчонкой.
— Убери руки… — шептала девушка. — Индюк ощипанный…
И кто это у нее там такой напористый? Еще один вопрос, на который мне хотелось бы узнать ответ. Ведь если хочешь расположить девушку к себе, о ней надо знать все. Черт… В конце концов, кому, как не мне быть ее первым? Хомяк просто-напросто ни с кем не испытает того, что могу предложить ей я. Страсть, нежность, опыт… Мля! О чем я снова думаю?!
— Макс, ты придурок, — выдала Машка, едва я вознамерился поцеловать ее, склоняясь еще ниже. Это желание все возрастало, становясь нестерпимым. И, как назло, никуда не пропало, когда просек, что являюсь главным действующим лицом в ее кошмарном сне. Это же… — Уйди, я сказала!
Это она произнесла намного громче. Уже подумал, что сама себя разбудила и отпрянул назад, к приоткрытой двери. Слава яйцам ошибся. Хомякова продолжала тяжело дышать и чуть подрагивать во сне. А пирсинг в пупке поблескивал, соблазняя меня вновь приблизиться и прикоснуться к плоскому животу. Ну, я был бы не я, если бы одернул себя за дурную мысль. Я хотел ее. Всю и сейчас.
Оказавшись рядом, осторожно положил ладонь на оголенный участок кожи. Провел пальцами по ее теплому телу, обрисовывая неровный круг вокруг пупка. Остановился только у резинки штанов. Туда, конечно же, не полез, хотя очень хотелось. Моя! Я буду ее первым, и это неизбежно. Блин, как же хочется сейчас… Черт, черт, черт! Напоить ее что ли, может, тогда бдительность пропадет, и я получу то, что хочу? Нет, так не пойдет. Это слишком дешево и пошло. Тем более, что так я уже делал с другими. Признаюсь, тр***ть неадекват, пускай и нульцевый, мерзко. Это сойдет, когда вообще невтерпеж, а рукой презираешь. Последнее самый крайний случай. Для тех, у кого не хватает мозгов и (или) денег.
Девчонка затихла, а я осмелел и приступил к изучению новых горизонтов. Такая ласка меня успокаивала. Как и ее. Интересно, что ей теперь снится? Мы снова целуемся или меня-таки отшили?
Опустился перед Машкой на колени и прижался губами к ее губам. Осторожно, легко, чтобы не проснулась. Хомячок потянулась ко мне, отвечая. Еще немного и у меня окончательно снесет крышу.
Интересно, а как долго она в реале будет мне сопротивляться?
Отстраняться не хотелось, но я это сделал. Не собирался терять над собой контроль и заодно выдать свое присутствие. Я был на грани. А если бы Маша открыла сейчас глаза и узрела бы творящийся в непосредственной близости от себя беспредел (ибо мне удавалось лишь медленно отходить к входной двери. В остальном я был абсолютно готов к решительным действиям), то подняла бы такой крик, что соседям и не снилось. До этого в этой квартире девушки если и кричали, то от наслаждения.