— Кто?!
— Не могу назвать, поскольку запечатаны уста мои молчания печатью. Ты узнаешь ее по сарафану мерзкому в горошек, по лживым и несдержанным речам, по имени нелепому Светлана…
Голос, замирая, затих. Майка осторожно положила трубку на рычаг. На сердце у нее стало полегче. Три — не три жены было у Кирилла, да хоть восемь — а с того света он позвонил именно ей! Почему-то Майке казалось, что это как право на один звонок в американском детективе.
Внезапно ее озарила догадка.
— Лютик! — она поворошила хомячка по лохматой холке. Тот недовольно поднял морду. — Лютик, кто здесь был?
Хомяк поморгал глазами.
— Красавчег. Пелотка. Красавчик херакнулся. Пелотка ушкандыбала. Пришло еще пелотка. Потом падонки, падонки, падонки и сабачка.
— Спасибо. Спи, дорогой.
Значит, Кирилл пришел с женщиной. Почему? Кто это был? За что она его убила? Майка ломала себе голову до часу ночи, потом выпила стакан коньяку и легла спать.
В районной прокуратуре у кабинета следователя сидела мощная смуглая тетка в черном плаще с гривой черных жестких волос. Посверкивая рядом золотых зубов, она вполголоса что-то обсуждала с пожилым седоватым холеным мужчиной. До Майки долетало отдельное: «…нотариус… договор составлен… по завещанию…» «Ну и что ж, что умер!» — сказала вдруг тетка в полный голос. Мужчина дернул ее за рукав, и они зашептались снова.
Из кабинета следователя Цветочных вышла какая-то девушка с печатью облегчения на лице. За ней вышел сам Цветочных, оглядел присутствующих и сказал:
— Осеменицкая!
Тетка продолжала увлеченно беседовать с седоватым.
— Светлана Абдульрашидовна Осеменицкая! Есть такая?
Тетка встрепенулась, подхватила мужчину под руку и потащила. Когда она огибала стул с замершей Майкой, пола плаща отлетела, продемонстрировав ткань в крупный синий горошек, туго облегающий круп.
Лютик высунулся из-за пазухи, задумчиво поводя носом.
Через некоторое время из кабинета выглянул следователь и поманил Майку.
— Гражданка Косоглазова?
— Синеглазова! — возмутилось Майка.
— Неважно. Проходите.
Майка вошла в кабинет. Тетка посмотрела на нее с неприязнью и снисхождением.
— Гражданка Осеменицкая предъявляет претензии на Вашу жилплощадь. Документы оформлены в соответствии, подписи и печати наличествуют.
Майка задохнулась от возмущения. Ее квартира?!! Доставшаяся в наследство от бабушки сначала пятиэтажка, потом новоселки, которые она поднимала своим горбом — ремонт, плитка, обои, линолеум, паркет, в конце концов?!!! И какая-то выдра золотозубая смеет ей тыкать дрянную бумажку?
— Это Ваша подпись? — Цветочных протянул ей бумажку. Подпись была ее. Родная. Со всеми вычурными завитушками. С потеками пасты на конце росчерка. У Майки упало сердце…
В этот момент зазвонил телефон.
— Цветочных! — рявкнул следователь. — Кто любимая? Я любимая? Что вы там шепчете?
Майка вырвала у него трубку.
— Любимая, — жарко зашептали. — Не верь наветам. Твоя лишь подпись подлинна. Все остальное тлен. Ты помнишь, кровью сердце обливая, тебя заставил расписаться на листе под тем предлогом, что руки любимой росчерк с собою я хочу носить навечно. Но не довел я до конца то злодеянье, ибо любовь мешала бизнесу. Прощай. Будь счастлива, любимая…наавеекиии…
Голос опять пропал. Майка положила трубку и внимательно осмотрела на договор купли-продажи ее квартиры.
— Требую экспертизы подлинности документов! — твердо сказала она.
— Че ты ерепенишься? — оскалилась тетка. — Продала и баста!
— Печать поддельная. Что это за «кАнтора нотариЮса Фукса»?
Тетка вырвала договор, прочитала, ахнула, стукнула седоватого сумкой по голове и закричала почти по-албански:
— Подонок! Сука! Ты мне обещал, что все будет в ажуре!
Седоватый вяло отбивался.
— Гражданка Осеменицкая! — объявил следователь. — Вы обвиняетесь в подделке документов, мошенничестве, убийстве гражданина Митрофанова…
Тетка на мгновение замерла, потом с криком: «Всех порешу, одна останусь!» — выхватила из сумки баллончик. Лютик выскочил из-за Майкиной пазухи, взметнулся вверх по плащу и вцепился зубами в запястье. Тетка выронила баллончик, Цветочных подхватил.
— Вот он, неизвестный токсин, — сказал он значительно.
Когда Майка шла домой, к ней подкатил шикарный черный мерседес.
— Эй, красавица, давай подвезу, пока хозяин не видит, — сказал мерседес. Майка отмахнулась и подумала: «Что это за жизнь, если каждый пылесос будет приставать!».