— Всё!
— Всё?
От предвкушения Марат даже губы облизал, а я, пытаясь успокоиться, посмотрела на его трусы. Не знаю, почему меня переклинило, раньше на это вообще внимания не обращала, правда, прежде я их снимала не при таких обстоятельствах, но всё же. Только вот с этим мужчиной спорить себе дороже, пыхти и возмущайся сколько угодно, и всё равно он прав останется. Вот я и сдалась, боксеры стягивала, глядя ему в глаза, пытаясь показать, что мне всё равно, а он взглядом давил, а потом снова рассмеялся. Бёдра приподнял, помогая мне, а на самом деле, пытался задавить своей близостью. Ткань я в руках смяла и отшвырнула в сторону, как и всю остальную одежду, руки на груди сложила и ожидала продолжения банкета.
— Теперь сама. — Вместо ответных действий приказал мне Марат и присел.
Я и опешила, наверно даже челюсть отвесила, а он и не думал шутить.
— На два шага назад и раздевайся. — Повторил с ударением, с напором, сверкая злым взглядом в ответ на мою реакцию.
Два шага я сделала, даже криво, однобоко усмехнуться получилось, платье дёрнула, а он прикрикнул.
— Красиво! Чтобы мне понравилось.
Я прищурилась, во взгляд вкладывая всё то, что, по понятным причинам, не могу произнести вслух, а он член свой поглаживает.
— Так ты ещё и импотент? — Попыталась усмехнуться презрительно, а он и глазом не повёл.
— Ты поняла, что я сказал. — Добавил утвердительно и я сдалась. Снова сдалась я!
Поэтому медленно, с выражением, стянула с себя платье, в отличии от его одежды, аккуратно взяла за плечики и повесила на выдвижную вешалку, которую сначала не заметила. Позволила посмотреть на себя без платья, выдержала паузу. А он и смотрел, ничуть не смутился, внимательно так, вот, буквально, от кончиков пальцев до кончиков волос. Только когда одобрительно кивнул, подошла ближе и демонстративно установила ножку в туфле на кровать между его ног, в паре сантиметров от паха. На вопросительный взгляд хмыкнула.
— Надеюсь, банкир Юрченко М. И. слов на ветер не бросает?
И указала взглядом на туфлю, которую он обещался снять не далее как несколько минут назад. И снова оказалась в проигрыше, потому что снять он её снял, но как он это сделал… Медленно, тягуче провёл рукой от лодыжки до бедра, слегка задевая кожу над краем чулка, а у меня сразу весь жар к лицу и он всё видит, каждую эмоцию мою ловит и тщательно пережёвывает. Снял туфлю, проделал руками тот же путь, поглаживая настойчивее, иногда проводя по ноге ногтем, с удовольствием подмечая как на нежной светлой коже от этого появляется яркая полоса. Потёрся губами о колено, наклонился сильнее, приближаясь к моему телу, прикусил зубами кожу на бедре, чуть выше колена, и волны неудержимой дрожи расходились от этого места во все стороны под его чутким руководством, под его жадным взглядом. Только тогда рванул за чулок, разрывая его, оставляя от своих пальцев стрелки на нежном изделии, отбросил в сторону и тут же потребовал вторую ногу. Проделал тоже самое, только с ещё большим удовольствием. А я оставалась стоять перед ним в одном белье, теперь ещё и ниже на десять сантиметров, поэтому когда он встал, слишком остро почувствовала эту разницу. Его мощь и свою хрупкость напротив этой мощи. Марат потянулся за поцелуем, удерживая меня за талию, притягивая к себе ближе, а я испугалась и руками в его грудь упёрлась. Не сразу поняла, почему он остановился, ведь никуда не исчез, ладони всё так же ощущали гулкое биение его сердца, а на губах таяло горьковатое дыхание. Он отпустил меня слишком резко, так, что я пошатнулась. Обошёл стороной и решительным шагом направился в гардеробную. Вышел оттуда, держа на указательном пальце наручники с кожаным обрамлением.
— Ещё раз так сделаешь и я пристегну твои руки к кровати и отшлёпаю.
По моему замершему взгляду он понял, что уже хватит, но не удержался, добавил:
— Я не любитель отношений в виде подчинение-доминирование, но для тебя готов сделать исключение.
Изогнул бровь, добивая меня, и ждал чего-то. Как я поняла, моего согласия.
— Я поняла. — Прошептала под пристальным взглядом и в дополнение кивнула.
— Ну и хорошо.
Забросил наручники в гардеробную, уже туда не заходя, прикрыл дверь и вернулся ко мне. Силой вырвал первый поцелуй, удерживая за подбородок, мои руки, разумеется, тут же вернулись на прежнее место, и он плотоядно улыбнулся.
— Надеюсь, в следующий раз повторять тебе не придётся. Становись.
Отпустил меня, отступая на шаг.
— К-куда?
— Мне вернуться за наручниками?
— Марат, ты в своём уме? Ты же специально это сделал?
— Сделал что? — Выразительно изогнул он губы, брови, и выпучил злобные глаза.
Почему-то мне казалось, что своими разговорами и возмущениями только усугубляю дело, но остановиться не могла, правдолюбка хренова.
— Специально поцеловал меня так грубо. — Ответила тихо и наблюдала за тем, как менялось выражение его лица, от изумления моей наглостью, до озверения от моей борзости.
— Грубо. — Кивнул он, и этот жест мне очень не понравился. В следующее мгновение удерживая за затылок, притягивал меня к своему лицу, злобно шипел в губы. — Я что, схватил тебя за волосы, — реально схватил он меня, не позволяя своей рукой взяться за его, чтобы боль была меньшей, — я скрутил твои руки? Или, может быть, я избил тебя? Нет? Тогда какого хрена ты выпендриваешься?!
Отшвырнул меня на кровать сел сверху, нависая, больно удерживая руки над головой, прижимая мои бёдра своими.
— Мне по х** твои закидоны, Марина, будем считать, что я плачу тебе за качественный секс, а пока увидел только капризы. Надеюсь, ты помнишь, что будет, если ты меня не устроишь как любовница? Зачем мне всё это тогда?!
Я молча слушала и понимала, в какую клоаку попала.
— Ответь мне что-нибудь! — Взревел он и я не сдержала слёз. Ну, как слёз, пару слезинок скатились из одного глаза.
— Я всё поняла.
— Не слышу!
— Я всё поняла. — Громко и чётко, глядя ему в глаза, насилу сдерживаясь от крика, ответила я и только тогда получила свободу. Частичную. Он отпустил мои руки.
— Вот и молодец. Вот и умница. — Похвалил меня Марат как хорошую девочку, скатился в сторону, потянулся к тумбочке и извлёк из неё пару презервативов. Бросил мне. — Надеюсь, как пользоваться знаешь?
Улёгся в ожидании удовольствия, а я вздохнула, прогоняя слёзы. Не этого я хотела, хотя и ждала чего-то подобного. Быстро сняла бельё, уже без лишних церемоний и приглашений, разорвала фольгу, под пристальным взглядом, прочитать который уже не хотела, раскатала презерватив по члену. И получилось у меня это на удивление легко, обычно хуже. Профессионалка, мать его так! Закусила губу, в ожидании его указаний, а они не заставили себя ждать.
— Ты сверху.
Эту позу я не любила никогда, и вообще в сексе предпочитала пассивную роль, но с Маратом, как я поняла, этого ждать не стоит, придётся проявлять инициативу. Хотя, кто бы мог подумать, что его это устроит? Не дожидаясь повторной команды, послушно перекинула ногу через его бёдра, приблизилась. Возбуждение и смазка от первых впечатлений позволили безболезненно опуститься, только вот размер… Как бы это сказать… с первого раза такой не осилишь и я успела испугаться, что медлительность кое-кого нервного не устроит, и очень удивилась, когда тёплые пальцы коснулись подбородка.
— Спокойно, выдохни. — Скомандовал он, а я уставилась в глубокие, практически бездонные серые глаза. — Расслабься, всё хорошо.
Его я и слышала, и понимала, только расслабиться не получилось, а от такого внимания к своей скромной персоне, напротив, напряглась сильнее. Абсолютно непроизвольно.
— Закрой глаза и расслабься.
Я послушно опустила веки и почувствовала как Марат поднялся, теперь он сидел, а я так и оставалась сверху.
— Умница. — Похвалил он ласково и я улыбнулась с закрытыми глазами, поплыла, и совсем не ожидала услышать его голос так близко, практически у моего виска. — А теперь двигайся так, как нравится тебе.
Двигалась неспеша, растягивая удовольствие, и Марат позволял мне вести в своём темпе. Я даже успела получить определённый кайф от подобного лидерства, ускориться, двигаясь к цели, но одним сильным рывком обеих рук была опущена до упора и задохнулась. Глаза распахнула, вспоминая где я и с кем, а вдохнуть так и не могу. Вцепилась в его шею обеими руками, раздирая кожу ногтями и жду команды «отомри». Попыталась поднять бёдра, но он руками удерживал меня, не позволяя отстраниться, сам дышал как паровоз, удерживая меня, прижимался лбом к моему плечу, переводил дыхание.