— Дмитрий… не знаю, как вас по отчеству… угощайтесь.
И сама, торопя события, салфеткой взяла один оладушек, макнула в сметану и протянула водителю. Тот, в отличии от строптивого шефа, выпендриваться не стал.
— Спасибо, Марина Максимовна, — откусив один кусочек, заулыбался Дима, — очень вкусно.
Бросил взгляд в зеркало заднего вида на контейнер в моих руках.
— А варенье малиновое?
— Клубничное. — Порадовала я.
— Если вас не затруднит…
— Конечно, конечно.
Я засуетилась, а Марат оказался проворнее и на водителя прикрикнул.
— За дорогой следи. Давай сюда. — Это уже мне. Более грозно, но вроде как капитулируя.
Тщательно жевал, смаковал, а потом блаженно улыбнулся, утёр губы салфеткой.
— Мариш, ты кухаркой ко мне не хочешь? — Нагло заулыбался он, глядя, как настроение от такого предложения тает на глазах. Триумф.
— Как лестно с вашей стороны, но нет, боюсь не осилю. — Криво улыбнулась я и теперь сама отвернулась к окну. Тут же почувствовала настойчиво пробирающуюся под мой бок ладонь.
— Да ладно тебе. Действительно, очень вкусно. Не ожидал, что ты умеешь готовить.
Подбородок мне на плечо положил и носом за ухом потёрся.
— Можно было просто сказать спасибо.
— Спасибо. — Шепнул на ухо, а потом, я так поняла, вспомнил, что мы не одни, подобрался и сел ровнее, оставляя меня в покое.
Пока я обижалась, а Марат искоса поглядывал на это, мы приехали по месту назначения. Он вышел первым, а я улучила момент и подсунула Диме второй контейнер, поменьше, но он и этому был несказанно рад. А дальше пошли по кабинетам. Марат, в основном, просто здоровался с врачами за руку, мне же, приходилось везде раздеваться, меня крутили, вертели, слушали, смотрели на горло, оценивали состояние кожных покровов и всего остального тела. И только в лаборатории, я увидела, как этот мужчина бледнеет.
— Не бойся, Котик, — я толкнула Марата в бок, — это совсем не больно.
Лаборантка нам улыбнулась, а как моего Марата разглядела, так и вовсе засияла, принялась так же его уговаривать. Со стороны, так мультфильм про бегемота, который очень боялся уколов, отдыхает. В итоге, чтобы не смущать своего мужчину, я даже вышла. А через минуту он вышел следом, стал напротив меня, грозно пыхтя.
— Я думал, что они до сих пор тем копьём в палец тыкают. — И руки на груди скрестил, внимательно разглядывая, не подслушивают ли нас со стороны.
— Ага, скарификатор называется. Только ты не оправдывайся, я сделаю вид, что ничего не было и никому не скажу, У нас, всё же, контракт.
— Пошли!
Вместо благодарности подтолкнул он меня и остановился у кабинета гинеколога. Я шагнула, Марат за мной. Я смотрю и не понимаю, а он улыбается, пакостно так, с издёвкой, бровями шевелит и руку протягивает к кабинету.
— Прошу.
— Спасибо, я как-нибудь сама. — Ответила заторможенно, а он улыбнулся ещё шире.
— Нет уж, красавица, кажется, ещё вчера ты нарывалась на физическую поддержку в каждом кабинете.
— Я была на взводе, погорячилась. — Проморгалась я, а он и не думает отступать.
— Поздно, милая, нас ждут двоих.
— Но…
Пока я пыталась сформулировать, что, собственно, «но», уже оказалась в просторном светлом кабинете и, как и ожидала, врач тоже был мужчиной. Не то, что бы я плохо к ним относилась, даже наоборот, мой врач тоже мужчина, но вот так, когда с ним договаривался Марат…
— Марат Игнатьевич, рад видеть. — Расцвёл во время моего активного шевеления мозгами старичок с усами и рванул к Марату, протягивая руку.
— Добрый день. Вот, как и обещал… — Посмотрел на меня, на всякий случай брови сдвинул, запрещая даже думать об отступлении. — Марина, моя девушка.
Врач посмотрел на меня более пристально и от этого взгляда стало неприятно. Как лошадь породистая на выставке, честное слово.
— Только мы ограничены во времени, так что…
— Понял, понял, давайте притупим к осмотру.
А далее по накатанной. Менструальный цикл и всё о нём, жалобы, в каком возрасте лишилась девственности… Но когда опрос дошёл до личного, то есть и всё остальное для меня было личным и особенно волновал вопрос врачебной тайны и всего такого, но вопрос о количестве половых партнёров, как-то окончательно выбил из колеи.
— Послушайте, а ему обязательно присутствовать при нашей беседе? — Не выдержала я и возмущённо отвернулась от обоих мужчин.
— Извините? — Не понял врач.
— А что здесь не понятного? Есть вещи, которые я не хочу обсуждать ни с ним, ни с вами.
— В таком случае, вы можете просто не отвечать на мои вопросы.
— Отлично! Значит я не буду отвечать на ваши вопросы вообще. Они как-то односторонне направлены!
— С чего вдруг вы так разволновались? — Врач непонимающе переводил взгляд с меня на Марата и обратно.
Марат при этом жевал губами, не желая вмешиваться, он вообще как-то странно перенёс этот разговор. Замкнулся в себе, не улыбался, и на меня старался не смотреть.
— Я не разволновалась. Давайте, берите необходимые анализы. Ведь, как я понимаю, — косой взгляд в сторону Марата, — именно с этой целью мы здесь, не так ли?
— Но…
— Вот и прекрасно. Где можно раздеваться?
Я подскочила с места, нервно оглянулась, но гинекологического кресла в пределах видимости не было. Марат сидел недвижимо, а врач на секунду и вовсе растерялся.
— Проходите. — Проговорил недовольно и кивнул в сторону закрытой двери. — раздевайтесь, устраивайтесь, я сейчас буду.
В соседнем, как оказалось, тоже кабинете, только уже для непосредственно осмотра, сидела улыбчивая молоденькая акушерка, которая мне и помогла во всём, выдала одноразовую больничную пижаму, не знаю как правильно назвать этот балахон, помогла взобраться на кресло, словно я дряхлая старушенция и сделать этого самостоятельно не могу. Врач не появлялся. Я так и поняла, что они с Маратом что-то обсуждают и если бы не злосчастная акушерка, я бы обязательно подслушала, что именно, но пришлось томиться в неведении. Отвечать на какие-либо другие вопросы, даже наедине, я настроена не была, всё равно ведь Марату доложит. Кто я… так, расходный материал для плотских утех. И как бы это не звучало со стороны, чувствовала я себя именно так и никак иначе.
А врач, собственно, когда вошёл, больше никаких вопросов и не задал, только спросил рожала ли я и все наводящие на эту тему вопросы. Вежливо обойдя стороной тему возрастного промежутка во время беременности. Странно, не так ли? И я ответила, потому что тут мне скрывать было нечего. Потом были анализы, осмотр груди, и «удачного пути» на дорожку. Про сроки результатов не спрашивала, понимала, что они не для меня, они для мужчин. Марат, по словам врача, уже ждал меня в машине, где я, собственно, его и нашла.
В этот раз, чтобы открыть мне дверь, не вышел никто. Дима, скорее всего, просто не заметил, Марат, даже заметив, не пошевелился бы. Я это поняла, когда его лицо увидела. Всю дорогу он напряжённо молчал, Дима, чувствуя, что пахнет жареным, в зеркало заднего вида на нас не смотрел. Высадили меня, Марат бросил фразу: «Когда будешь нужна, я тебя найду», отвернулся, и машина тихо сдвинулась с места. А я, оплёванная и униженная поплелась домой. Перед дверью собственной квартиры нацепила улыбку, исключительно для сына, не хотела, чтобы он вместе со мной переживал, потом был ранний ужин, совместный просмотр фильма и отбой как по расписанию. А в понедельник на работу.
— Привет, Марина, выглядишь уставшей. — Порадовала меня подружка-мегера, Влада Анатольевна.
— И тебе привет, выглядишь как всегда супер.
Влада присела напротив, поиграла бровями, растянула губы в искусственной улыбке и поторапливала.
— Ну, давай, рассказывай, кто он.
— Кто?
— Ну-у, — закатила она глаза мечтательно, — тот, с которым ты развлекалась все выходные и не только.
Бахнув громким хлопком больничный лист на стол, я посмотрела без доли шутки.