— Давай, садись, я тебе чайку налью. Устала, небось? — Приговаривала, меж тем, Света, весьма многообещающе глядя на меня.
Я безвольно опустилась на стул.
— Не томи, рассказывай. А то по телефону: «ничего нового, да ничего нового…». — И уставилась на меня.
— Я не знаю, что сказать.
— Да? Начни с того, что за кекс тебя привёз. Да так пафосно, старушки наверно повторно седеют, глядя на то, как для тебя, среднестатистической училки, мужики двери распахивают и ручку подают.
— Это водитель.
— Водитель? — Присвистнула она, намазывая мне бутерброд.
И я не сдержалась, поняла, что должна выговориться, поделиться, чтобы не умереть от недостатка внимания и избытка чувств.
— Ты помнишь Марата?
— Это того чеканутого, который к тебе ещё в нашем городе подкатывал, а потом едва не придушил?
— Я много раз тебе говорила, что он меня не душил. — Возразила я, а Света ухмыльнулась.
— Допустим, только ты не отвлекайся. Марат. Помню такого.
— Так вот, так получилось, что я сейчас с ним.
— А как глазки блестят, с каким энтузиазмом ты выдавила из себя эти фразы. Давай подробнее, пока я тебя пытать не начала.
И я рассказала подробнее, Света ухнула.
— Знаешь, подруга, я, конечно, в курсе, что ты головой стукнутая, но ведь не настолько, чтобы не понимать, что это банальный развод?
— Я понимаю.
— Так в чём проблема? Пошли его куда подальше! — Махнула она рукой, видимо, указывая направление. Я только усмехнулась.
— Я не могу.
— Скорее, не хочешь.
— И не могу, и не хочу. — Согласилась и опустила плечи, не зная, что ещё сказать.
— Так. Понятно. Ты говорить с ним пробовала?
— О чём? — Сдерживая слёзы всхлипнула я. Света всегда меня понимала с полуслова и то, что даже такими дикими на первый взгляд отношениями дорожу, просекла на раз.
— Как же, люблю-не-могу, женитесь на мне поскорее.
— Не говорила. Он вообще разговоры не переносит. Сразу беситься начинает.
— И что? Всё равно хуже уже быть не может. Давай прикинем. — И мы принялись считать, Света при этом загибала пальцы. — Права голоса ты не имеешь, прибегаешь по первому требованию, ублажаешь по высшему разряду. Выслушиваешь его проблемы, не вещаешь о своих, при этом о тебя спокойненько можно вытереть ноги, а ты от этого только счастлива. Почти жена, только штампа в паспорте не хватает!
— Ты не права.
— Да? В чём?! — Мгновенно загорелась желанием меня научить уму-разуму подруга.
— Ну-у, например, сегодня я узнала, что он погасил кредит за мою квартиру в полном объёме и я ничего не должна.
— Ну-ну. — Скептически скривилась Света. — Ау, подруга, проснись! — Похлопала меня по щеке. — Он владелец банка, у него семь пятниц на неделе. Сегодня не должна, завтра должна втрое больше. Не удивлюсь, если всё изначально именно Маратик твой и подстроил.
— Не он. Там, примерно за полгода до нашей встречи я документы эти подписала. И видеть он меня не хотел. Это я настояла на беседе с владельцем. Так и встретились.
— Тогда я не знаю! — Она развела руками, отхлебнула кофе с коньяком, скривилась. — Что ты собираешься делать, это ведь тоже не жизнь?
— Не знаю, иногда он смягчается, улыбается…
— Марина, я прошу, не делай лицо «дурдом на выгуле». Такая же идиотская улыбочка была как только вы познакомились. Но ладно тогда, он цветочки дарил и зажимал у подъезда. Теперь откуда столько иллюзий?
Я вздохнула, пожимая плечами.
— А ещё сегодня он предложил мне съездить с ним куда-то на две недели.
— Куда-то это куда? — Приподнимая брови и кривя губы, Света пыталась продемонстрировать степень моей наивности.
— Не знаю. Сказал, будем купаться в океане.
— Тогда всё понятно. Свезёт тебя в Эмираты, а там официально оформит рабство и из дому больше не выйдешь. И не смейся, я читала, что многие умники так и делают. Он ещё твой паспорт не просил?
Я от души посмеялась над Светой. Марату не нужны Эмираты, чтобы привязать меня к себе и он это отлично знает.
— Ага, главное, что тебя устраивает. — Подвела итог Света и встала. — Так, второй час ночи. Давай по кроваткам, а завтра обсудим эту темку ещё разок.
— Не хочу больше говорить об этом.
— Не хочет она! — Перекривляла меня подруга. — Я хочу! А теперь вставай, — подталкивала меня в спину, — иди. А утром расскажешь подробности вашей интимной жизни.
Не смотря на то, что виду Света не подала, я знала, что она всю ночь будет обдумывать ходы для моего отступления. Переживает и боится за меня, просто не хочет подавать виду, что всё плохо, и поддерживает хотя бы морально. Её я люблю, как и она меня.
Всё воскресенье прошло со смехом и со слезами от смеха. Марат так и не позвонил. Вечером я проводила подругу на поезд, а утром отправилась на работу. Потому что этой беды ещё никто не отменял.
На самом деле, работу я любила, только с нынешними событиями была абсолютно не готова отвлекаться ещё и на учеников. Хорошо, что лето и из занятий оставалось только пара факультативов. Да и не то, чтобы пара. Пара пар, а если быть точной, то по два занятия в неделю в четырёх классах, а через неделю первое сентября и мне было чем заняться кроме прямых обязанностей. Директор наседал, предлагая искать спонсоров, своих ему, видите ли, мало. А меня наизнанку выворачивало в прямом и переносном смысле этого слова. А ещё я скучала. Старалась проводить с сыном любую свободную минуту, только бы не думать о том, что и как там делает Марат… без меня. А ещё, кажется я больна и по мне действительно дурдом плачет. Первые дни и ночи не спала, мне его не хватало, а потом втянулась и не заметила как две недели пролетели, третья. А потом он всё же позвонил, когда я уже не ждала и привыкла к своему обычному ритму жизни. Обычному до него. Хотя, теперь это слово было не самым подходящим. Незнакомый номер настойчиво добивался моего внимания. Отвечать я не спешила, готовилась к родительскому собранию. Учебный год только начался, а все косяки уже успели всплыть, да и дети, стали совсем не дети, об этом, собственно, и хотела поговорить. Не выдержала, когда после третьего сброса настойчивый незнакомец не успокоился и ответила.
— Я слушаю. — Мой голос звенел злостью, которой последнее время накопилось слишком много, видимо, не было выброса отрицательных эмоций и я уже склонялась к мысли, что слухи о том, что несемейные преподаватели и учителя «трахают мозг» своим ученикам и студентам, правда.
— И я этому очень рад. — Раздалось на том конце трубки и мои губы невольно растянулись в улыбке.
— Что? Больше сказать нечего?
— Я думала, ты про меня забыл. — Прошептала, так как от волнения дыхание спёрло.
— Даже не знаю, чего в твоём высказывании больше, счастья или наоборот, тебя это огорчило.
— Ты приехал? — Заплетающимся языком лепетала я, пытаясь пальцами сломать карандаш и у меня это практически получилось, только палец неожиданно соскользнул и я поранилась о его остриё. Неудачница.
— Приехал. Безумно соскучился. А ещё очень хочу тебя увидеть. Сейчас.
Только от его придыхания на последнем слове, между ног стало влажно, а челюсть свело от давления. Боясь, что моё взволнованное сопение осведомит о том, как же соскучилась я, отвела трубку от лица.
— У меня через час родительское собрание.
— Красавица, ты знаешь значение слова сейчас? — Теперь звенел уже его голос и всё благодушие растворилось.
— Я освобожусь часам к трём.
— Хорошая моя, три недели без секса… Я сдохну до трёх часов.
— Я не могу отменить собрание. — Судорожно шептала в трубку, толи его, толи себя успокаивая. — Тридцать человек отменили свои дела, чтобы сегодня прийти. Пожалуйста.
— Марин, если ты не скажешь «да», я сам приеду и чем всё закончится ты можешь догадаться.
— Я не могу, не могу, пожалуйста.
Марат тихо рассмеялся.
— А мне нравится как ты просишь. Твой голос дрожит, и, я практически уверен, что глаза прикрыты. — Я открыла глаза, чтобы убедиться, что он не видит меня, что в кабинете никого нет. — Через десять минут я буду у твоей гимназии и если не выйдешь ты, то зайду я. Поняла меня?