…Через неделю он снова появился в редакции. К этому времени уже пришло второе письмо от Владимира Павлова — с фотографией. Правда, ничего нового о себе он не сообщал, только благодарил редакцию за то, что так скоро напечатали его обращение к отцу.
Мужчина даже не стал, как в прошлый раз, отстегивать тележку и устраиваться на стуле. Сразу попросил у Славы Казанкова фото.
Долго и жадно всматривался. Молчал. Тягостно скорбным было это молчание.
Не похож, совсем не похож был на него парень на фотографии. Явно не сын.
Наконец, он сказал глухим, осевшим голосом:
— Интересный на внешность.
Потом обратился к Казанкову:
— Разреши-ка мне конвертик с его письма.
Казанков тотчас протянул конверт. Мужчина достал ручку, потертую записную книжку, и, используя сиденье стула в качестве стола, тщательно переписал адрес.
— Между прочим, мы туда корреспондента нашего послали, — вспомнил Казанков. — Очерк будет писать о Владимире Павлове.
— А как, интересно, добираются туда? — как бы мимоходом спросил мужчина.
— Можно самолетом, можно и поездом. Только самолетом гораздо быстрей.
— Конечно, кому к спеху — тому самолетом лучше: быстро, выгодно, удобно. А нам, калекам, торопиться некуда, нам поездом выгодней, удобней и… привычней. Ладно. Поехал я.
Слава Казанков пошел проводить. Ему показался вдруг очень беззащитным этот безногий человек — и дверью могут пристукнуть, и в толпе затоптать…
На углу людной улицы мужчина попрощался и бесшумно покатил по асфальту, отталкиваясь кожаными подушечками. По-прежнему прямо глядел он — будто выбрал свою, невидимую никому цель.
Славка следил за ним взглядом до тех пор, пока чьи-то ноги не заслонили его крупную белую голову.