Без понятия, как она здесь оказалась. Ладно, это не важно.
На шкафу висели трусы… И лучше бы они были мои… но нет.
Женские стринги оранжевого цвета. Я такие не ношу даже в состоянии алкогольного опьянения… Мда…
Я бы мог сказать, что я не помню, как они тут оказались, но память услужливо мне подсказывала, что это не так, я всё прекрасно помню. Спёр я и их вместе с гитарой у Алисы… Нет, нет, чисто по приколу! Я не из этих, не из анимешников, фе!
Не считая носков, висящих на световом приборе, и футболку, выкинутую мной в окно — хорошо, что её видно не будет — одежды больше не было. Куча вещей была разбросана по полу, но понять, была ли там одежда, было довольно сложно. Ну, разумеется, моя кровать была не заправлена. Покрывала и одеяла видно не было, однако я прекрасно помню, что засунул их под кровать. Ну, а подушка, как упоминалось, знакомилась с ботинком. Каким образом пережила этот ужас простыня — загадка даже для меня. Насколько я помню, у меня дома именно простыня постоянно терялась, пропадала и находилась в самых неожиданных местах, если вообще находилась. Однако здесь она словно Уилл Смит из фильма «Я легенда», вокруг разруха, трупы товарищей, а она последняя выжившая.
— Петь, что это такое? — спросила Мику, опомнившись от оцепенения.
Так… Всё под контролем. Надо делать вид, что всё так и было задумано. Есть два варианта, воскликнуть «Привет, свинарник» и делать вид, что у меня всегда так, но я ща уберусь. Либо корчить дурака и делать вид, что бардака нет.
Очевидно, нужно было выбирать первый вариант, но я никогда не мог устоять перед вариантом «корчить дурака».
— А что? Что не так? — я оглядел комнату, стараясь не замечать явный бардак.
Легко сказать. Легче просто закрыть глаза.
— Т-ты… Ты не видишь? Тут же страшный бардак! — кажется, от удивления — или возмущения — Мику начала заикаться.
Да! Первая стадия сработала! Продолжаем!
— Нет, тут порядок! Что тебя не устраивает? — я хотел ещё раз пройтись глазами по комнате, но понял, что второй раз могу не справиться с этой задачей, и не стал, ограничившись недоумевающим взглядом.
— Да всё не так! Ну вот, например, для чего тебе…
Только не носки. Только не носки! И не трусы, как я, блин, объясню женские стринги! И не банку! Блин, я даже не знаю, что из всего этого мне было бы легче объяснить.
— Гитара! Ты же не… — Мику запнулась. — Или стоп, ты умеешь играть на гитаре? Неужели умеешь? Не может быть, правда?
— Эм-м… Вообще-то это не моя гитара, я её немного одолжил у Алисы… Или как это у вас называется? Скоммуниздил, ха!
— Жаль, — Мику полностью проигнорировала вторую половину моей фразы. Услышав про то, что гитара не моя, она здорово расстроилась. — Я думала, ты умеешь играть.
— А я разве говорил, что не умею играть на гитаре?
— А ты умеешь? — она просветлела.
— Не-а!
Я прыгнул на кровать и принял удобное положение.
— Ну вот… Так, а это что? — Мику немножко пнула консервную банку.
Мозг сразу заприметил знакомую картинку, и я тут же вспомнил о появлении банки. Это же я её сюда притащил для того, чтобы в футбол ей с Васей катать. Ещё до того, как мы поссорились.
— Ну это… Это банка, она… — нужно срочно придумать оправдание. Хорошее оправдание, а не как обычно. — Она мой друг!
Охерительно придумал, мать его!
— Твой друг? Ты серьёзно?!
— Ну да! Я постоянно с ней беседую, там, играю в города, я ей Санкт-Петербург, она мне Ленинград, а я ей снова Санкт-Петербург, круто играем! — Боже, что за херь я несу, ладно, мне не привыкать, продолжаем. — Она у меня Васю заменяет, причём довольно успешно, молчит, меня не перебивает, отличный собеседник. Вот смотри! Банка, ты же мой друг?
Я уставился на банку. Та уставилась на меня и согласна промолчала.
— Вот! А Мику не верит, что ты мой друг, как думаешь, нужно ли её наказывать? — Моё внимание было сосредоточено на банке, но краем глаза я заметил, как Мику покраснела.
Э-э, а почему?
Банка подумала и решила игнорировать Мику.
— Вот! Она решила тебя игнорировать! Банка, назови мне число, которое получится, если сто поделить на ноль.
Банка промолчала.
— Верно. На ноль делить нельзя! Никакого числа не получится. Видишь? — Я повернулся к Мику и ужаснулся.
Та внимательно изучала трусы, висевшие на ручке шкафа.
— А это чьи? Банка оставила?
— Конечно! — с радостью согласился я. Более нормального объяснения я всё равно придумать бы не успел.
Мику скорчила невероятно грустную мордашку, похожую на мордашку котика из Шрека, и я понял, что оправдание нужно менять.
— А-а, не! Это Васины! Он забыл. Кажется, он такое носит. Я убирать не хочу, вдруг он придёт за ними.
Расстроенная Мику пропала. Вернулась первая и основная модель девушки — Мику в замешательстве.
Мне поверили! Охереть! Даже я сам в эту хрень бы ни за что не поверил! Теперь надо бы не встретить бывшего приятеля.
— Понятно… А тебе не кажется, что тут нужно немного убраться?
— М-м-м… Нет. Ну, если ты так хочешь, то можешь убраться, я не буду тебе запрещать.
Мику снова сделала грустное лицо.
Так нечестно! Надо сражаться словами, а не грустными мордами. Так у меня нет преимущества!
— Ладно-ладно! Я понял, давай тогда, я не знаю, что-нибудь придумаем…
Через десять минут мы уже находились в невероятно чистом и ухоженном помещении. Грязные ботинки пропали, банки не было, трусы испарились. Царил порядок. Чтобы его навести мне потребовались всего лишь немножко усилий и желания. Следуя зову любви, я с невероятной ловкостью и усердием…
Ладно, ладно, бардак так и остался, просто мы перешли в музклуб.
*
— А в будущем у тебя тоже дома такой бардак в комнате творится?
— Нее, бабло побеждает зло, мне много платят на работе, и я раз в неделю нанимаю домработницу, или как у вас это в древности называется? Горничная?
— И так тоже. У нас в Японии нет чёткого названия. Некоторые называют таких женщин домработницами, некоторые горничными, всё зависит от людей. Моя мама придерживается определения «домработница», я однажды слышала, как она моему дяде про это рассказывала, а папа не знаю, он о таком не говорит. Он вообще мало говорит!
— Буду иметь в виду.
На самом деле, я был почти уверен, что уж в Японии вообще всех, кто работает на дому, называют горничными, да и вообще всех, кто заходят в дом, называют горничными. У них там вроде фетиш на это, нет? Куча всякой порно-манги с горничными выходит, аниме это, фу, все игры из Японии содержат в себе горничных, персона третья, данганронпа третья, фаер эмблем фейтс, что там ещё?
Внезапно открывшаяся дверь в музыкальный клуб отвлекала меня от размышлений.
— Привет Мику, привет, новенький, — поприветствовала нас вошедшая Алиса.
— Привет, Петь! — за ней зашла Ульяна.
— Джаггернаут, — я наклонил голову. — Ульяна, добро пожаловать в наш уютный уголок, с чем пожаловали?
Ох, ни хера я выдал! Прям как образованный человек, а не быдло со двора! С чем пожаловали, ну надо же!
— Чё за делухи, братаны и сеструхи?! — тут же исправился я. — О, нифига, ещё и в рифму получилось!
— Мы к Мику, — сказала Алиса, зайдя в зал и усевшись рядом с роялем — или пианино, я ваще хер его знает, как их отличать. — Слушай, Мику, ты тут не видела моей гитары?
— Нет, не видела! — быстро произнёс я прежде, чем Мику открыла рот. — Кажется, Электроник про какую-то гитару говорил, ага, да! Который ещё друг того очкозавра, Шурика. Мы ещё его из подземелий спасли, ага!
Конечно, Электроник говорил про какую-то гитару, он же видел, как я с ней возвращался в домик. Ещё и подметил тогда вроде, что если меня спалят, то мне жопа, надо бы, чтобы Алиса с Электроником не пересеклась.