— Так ведь никто же не пострадал! А компенсацию мы выплатим.
— Капитан! А вы хотите дождаться, что кто-то пострадает?
— Короче, Ли. Чего ВЫ хотите?
— Чего я хочу? Есть у меня несколько предложений. Давайте я их выскажу, и мы их обсудим.
Капитан кивнул.
— Компенсацию — это само собой. Даже не обсуждаем. А вот выстрелившего бойца нужно наказать так, чтоб это все надолго запомнили. Родственники за него просят?
— Да.
— Рапорт можно ещё ужесточить и им сообщить, что после такого прямая дорога в штрафбат и до старости.
— Так мне ж тогда…
— Ещё чуть-чуть. Я договорю и обсудим.
Капитан кивнул.
— Жёсткому рапорту ход давать не нужно. Его нужно показать родственникам, чтоб они очень просили о смягчении наказания.
Капитан успокоился.
— Своей властью накажете его так, чтоб все остальные это видели и очень такого для себя не хотели. Вот, помнится мне одно такое наказание — чистка туалетов зубной щёткой. Или вот — подметание плаца ломом. Что-нибудь такое — бессмысленное и беспощадное. Ещё помню, у нас в хозвзвод переводили, навоз убирать.
Капитан кивнул. По лицу его было видно, что какую-то неприятность он своим подчинённым придумал.
— Чтоб все остальные бойцы всё поняли и хорошо запомнили, — продолжил я, — регулярно вывешивать обновляющуюся фотографию убирающего навоз придурка с какой-нибудь надписью типа "ему осталось 12 лет". А чтоб товарищи ему не сочувствовали, выплату компенсаций проводить из зарплат и премий всего подразделения с мотивацией — это он так вас всех подставил…
— Приемлемо. — Сказал капитан. — А для Вас в чём смысл?
— Предчувствие у меня. Что если этого не сделать, то я с моим везением в следующий раз обязательно снова встряну и так легко не отделаюсь.
Капитан на меня смотрел, не пытаясь что-то сказать.
— Я псион, интуит. Интуиция у меня иногда срабатывает. Так что к предчувствиям я отношусь серьёзно.
Капитан удовлетворённо кивнул. Моя последняя фраза прочно встала в его картину мира. Вообще-то никаких особых предчувствий у меня не было, в этом капитана я обманул, сказав ему то, что он был готов от меня услышать. Почему я настоял на наказании, фактически отказавшись от дополнительной компенсации, я и сам толком не понимаю. Может я капитана и не обманул? Может в самом деле интуиция?
— Я на благодарность от родственников не претендую. Я думаю с этим Вы и сами справитесь, у нас было принято с начальством делиться.
По лицу капитана было видно, что он начал считать, сколько следует выделить начальству.
— То, что это рекомендовал псион-интуит особо скрывать не нужно. — Я сделал паузу. — Вот как-то так. Нужно мне что-то сообщить под протокол?
Капитан отмахнулся. Его всё устроило. Он должен был всем продемонстрировать свою решительность и власть, а потом за это ещё и денег получить. Так что капитан проводил меня до КПП и демонстративно-громко поблагодарил за полезное сотрудничество.
3.12. Дуэли.
Рабочий период до приступа у меня оказался 18 дней. Медкапсула, баня, курсы адаптации и бордель на станции. На галифатских кораблях у меня получалось порядка трёх тысяч кредитов в день, на аварских — где-то четыре, или немного больше. В бордель заехала девица из Галифата с кулоном-сердечком "попой вниз". Заплатить "за доступ к телу" пришлось 900 кредитов, но я не жалел. Она такое вытворяла! Нет, в постели всё было удобно, приятно и уместно, но эротично описать у меня это не получается, а получается настоящая порнография. Так что этот кусок я решил удалить. Может зря? Ну ладно. В благостном настроении я вышел из борделя и не торопясь отправился на посадку.
Не успел я отойти на один квартал, как мощный поджопник приподнял меня вверх, я пролетел вперёд и упал. Скафандр у меня больше боевой, чем технический, так что я перекатился и оказался на ногах. Не больно, но обидно.
— Что, аварец! До девочек наших дорвался? — Орал мне галифатец — он был в боевом скафандре с символикой подразделений Галифата, крупнее, мощнее и выше меня на голову, лицевой щиток у него был просветлён и сквозь него просматривалось типично галифатское лицо. Нейросеть его показывала "Аббасли, боец-3". За ним высились три его приятеля "Галибли, боец-4", "Зейдли, боец-3", "Кайсли, боец-4", тоже в боевых скафах. Зейдли был покрупнее и стоял в центре тройки.
Почему он назвал меня аварцем? Наверно из-за скафандра и размера. Щиток у меня затемнён, так что лицо не видно. Еще у меня нейросеть высвечивает Техник-2моб. Вот и ведёт он себя нагло. Правильно! Техник-то у меня высвечивается на аварском, я ж с аварских кораблей только-только.
Настроение у меня испортилось, и я разозлился.
— Ссышь, аварец? Это правильно. Вот только вякни мне здесь! Сразу уши отрежу! Знаешь, сколько я аварцев убил? — Продолжил Аббасли.
— И где же здесь дуэльный зал? — Спросил я на общем.
— Слышали? — Обратился Аббасли к своим. — Он меня сам вызвал! Повеселимся! — И продолжил, обращаясь ко мне: — Вперёд и налево, ублюдок! — Общий у Аббасли хромал, но фраза была понятна.
Я быстро пошёл вперёд и свернул налево. Дуэльный зал был в соседнем квартале. Галифатцы шли сзади. Быстро идти им было неудобно — галифатцы вышагивают неторопливо, размеренно. Бежать тоже повода не было.
— Слышь! Он сбежать от нас хочет!
— Что, помереть торопишься? — Доносилось до меня сзади.
Я первый вошёл в дуэльный зал и по знаку распорядителя занял одну из сторон. Следом ввалились четверо веселящихся придурков. Аббасли сразу вытащил абордажник и вышел в круг, я стоял на подготовительной площадке.
— В чём причина дуэли? — Признёс распорядитель.
— Он обещал мне уши отрезать. — Ответил я распорядителю.
— Да! — Заорал Аббасли, не дожидаясь вопроса. Распорядитель поморщился.
— Да уж. Причина ничем не хуже прочих. — Негромко проговорил распорядитель. — Вы готовы?
— Да! — Снова заорал Аббасли и начал проводить стандартный тренировочный комплекс.
— Нет ли у Вас пары абордажных клинков или копья? — Спросил я у распорядителя.
— Свои нужно иметь! — Заорал Аббасли.
— Я не нарушаю закон и не разгуливаю по территории баронства с оружием в руках. — Прокомментировал я.
По сигналу распорядителя мне принесли копьё. Простое, можно сказать даже простейшее. Тяжеловатое, не самое мощное и не самое удобное.
— Помощнее нет?
— Нет. — Ответил мне распорядитель. Я почувствовал, что он врёт.
"Ладно, сойдёт." — Подумал я и вышел в боевой круг. Народу в зале ощутимо прибавилось.
— Наконец-то, а то я чуть не уснул! Сейчас я буду тебя убивать, аварец! Трепещи! — Продолжил выделываться Аббасли.
— Убей его! — Закричал кто-то из зрителей.
— Галифат!
— Сделай аварца!
Аббасли был не плох для бойца-3. Я стараясь не показывать своих возможностей, просто и неловко в первый же подходящий момент ткнул его копьём в брюхо. Со стороны казалось, что Аббасли сам на копьё налетел. Копьё пробило скафандр и застряло в позвоночнике. Будь генератор плазмы мощнее, позвоночник бы я ему перебил. Аббасли начал сгибаться и у него начали подкашиваться ноги, клинок он выпустил. Я перехватил копьё, упёрся ногой в грудь Аббасли, опять включил плазмогенератор на острие и освободил застрявшее копьё. Аббасли упал на спину. Руками он пытался зажать дырку в скафандре. Я аккуратно положил копьё на пол и поднял клинок. Надо отметить — не лучший, но и не самый плохой.
— Победил Ли! — Провозгласил распорядитель.
— Да. Сейчас. — Отозвался я, снимая с упавшего противника ножны и стаскивая скафандровый шлем.
— Что Вы собираетесь делать? — Удивился распорядитель.
— Уши. — Ответил я. Клинком резать было не удобно и я их просто оторвал, одно за вторым. — Всё. Можете забирать. — Предложил я, отходя назад к копью. Сзади у моего скафандра было место для крепления ножен, и я клинок прибрал — трофей.
К телу метнулись санитары, а на площадку вывалились приятели Аббасли.
— Да как ты смеешь! — Орал Зейдли.
— Смерть аварцам! — Орали Галибли и Кайсли.