— Что здесь где? — Спросил у меня ближайший штурмовик.
— Откуда водопады — не ясно. Поток из горячей пещеры, там как в бане. В лаз не совался — тут спелеологи нужны.
— Ясно.
— Извините, Уважаемый! — Обратился я к смотрителю. — Я здесь больше не нужен?
— Да. Подожди в посёлке. Барон тебя наградит.
Я догнал полицейских, бредущих на выход.
— Велено в посёлке подождать, может наградят. — Ответил я на их не высказанный вопрос.
Полицейские дружно выдавили кривые улыбки.
Два дня я бездельничал в посёлке. Про меня вроде как не забыли, но дел для меня не было. Потом со мной связались юристы и сообщили, что я могу предъявить претензию аварцам, что на метеостанции пиратствовали. Я заявил, что готов, и мне предложили через два дня прибыть на Сортировочную. Я правильно сообразил что просто словами это не кончится, и притащил с собой аварский абордажный скафандр и клинки.
Аварцы на суде упирали на то, что отклики нейросетей в записи под протокол не видны, а всё остальное является косвенными признаками. Галифатцы напирали на то, что имеющихся деталей на записи достаточно, чтобы определить принадлежности челноков, а остальные детали не противоречат. По совету юристов я обвинил аварцев в оставлении меня в угрожающей жизни ситуации. Аварцы попытались меня высмеять: "Что ж ты прятался-то? Вылез бы и мы бы тебя не оставили." Галифатцы ухватились за это высказывание и начали напирать на то, что аварцы признались. Аварцы начали упорствовать, что это фигура речи.
— Я тебя узнал. — Ткнул я пальцем в молодого аварца в дорогом скафе и важного вида. Он сделал характерный жест. — Это ты там командовал.
— Простолюдин не может обвинять благородного! — Высказался тот после паузы. Видно с кем-то советовался. Я сменил описание нейросети, добавив что я баронет Империи Аратан.
— Я баронет, и я тебя действительно узнал.
— Плесень ты аратанская, — высказался аварец, — ты специально меня оговариваешь.
— Узнал-узнал. А ты врёшь.
— Я? Вру? Да как ты смеешь? Это оскорбление! Я вызываю тебя на дуэль! — Заорал аварец.
К этому так или иначе и должно было всё свестись. Это же аварцы!
— Тогда не будем терять времени. Здесь есть зал, где вопросы решают без стрельбы.
— Ты труп, аратанец! Составляй завещание!
— Процедура разбора претензий прерывается на время необходимое господам для выяснения отношений. — Высказался галифатский представитель.
— Согласятся ли представители Алатеза учесть результат дуэли на решение интересующего нас вопроса?
— Только если откроются важные обстоятельства. Формально господа решают свою проблему. — Не согласился с аварским дипломатом алатезский юрист.
— Вернёмся к этому вопросу по окончании. — Высказался кто-то.
Я быстро переоблачился и в дуэльный зал вошёл в своём аварском абордажнике и аварскими клинками. Аварец в таком же скафандре и с такими же клинками уже стоял на изготовке. Я встал в круг и услышал, как кто-то громко сказал на едином:
— Скажите мне, где наш, а где их, я не знаю за кого болеть!
И аварцы и галифатцы дружно заржали. Ответ не требовался — метки нейросети у нас обоих были открыты. Аварец начал словесную пикировку:
— Что это ты в аварском, аратанец?
— Трофей.
— С трупа что ли снял?
— Угадал. Только потом немного починил. — Аварец хотел меня подколоть, что я мародёр. Но получилось двусмысленно. Я ведь мог снять скаф и с трупа, который сам же и организовал.
— Что? И клинками управляться умеешь?
— В училище у меня с дроидами лучше получалось. — Вбросил я провокацию. — Но я потом подучился.
— Аварец! Я не буду тебя убивать. Когда ты проиграешь, то станешь моим рабом. И если будешь плохим рабом, то не раз пожалеешь, что не умер!
— Не могу обещать тебе того же.
Моя шутка удалась — снова засмеялись и аварцы, и галифатцы. Иой противник, видя что вывести меня из себя не удаётся и злясь, что мои шуточки ему могут припомнить, ринулся вперёд. Он сразу начал опасную атаку, надеясь первым же ударом вывести меня из строя. С его стороны это был рискованный шаг — опытный и быстрый противник может перевернуть ситуацию в свою сторону. Что я и проделал. Кончиком своего клинка я удачно зацепил его правое запястье. Наруч не выдержал. Руку я ему не отрубил, но клинок выпал — держать он его в этом бою не сможет. Он остался раненый с одним более коротким клинком против моих двух. Я был здоров и даже не запыхался.
— Второй сам бросишь? Или помочь?
Через пару долгих секунд он разжал руку и второй тоже упал на пол. Похоже ему по нейросети кто-то велел клинок бросить. И я даже догадываюсь кто — вон тот крупный аварец, похожий на командира абордажной команды.
— И шлем сними. Хочу в глаза твои посмотреть.
Аварец снял и шлем. Он не стал бросать его на пол и держал в целой руке. С раной правой скаф и аптечка справились — повреждение было запенено, кровью он тоже не истечёт.
— Ну что, аварец, признаешься?
— Меня не было на Алатезе. И моих людей не было на Алатезе. Я здесь впервые. Уважаемый! — Произнёс мой противник и нервно дёрнул рукой.
— Вот по этому жесту я тебя и узнал. Посмотри! Кто ещё так рукой делает? Ты назвал меня уважаемый и это типа должно меня убедить, что не врёшь. Но не убеждает. Аварцу никто не запрещает врать чужаку, называя его как угодно.
— Но я правду говорю! Это правда не я!
— Конечно. Конечно. Конечно. А теперь ещё скажи, что не имеешь ни малейшего представления кто это мог быть.
— Но ведь меня не было на Алатезе!
Он ответил так, чтобы это казалось ответом, но на вопрос не отвечало.
— Кстати, а у тебя модификация скафа М2 или М3?
— М3. — Опешил аварец от неожиданного вопроса.
— А у меня М2. Твой лучше. Я его себе заберу. Когда следующий меня спросит, откуда у меня такой скафандр, я ему тоже честно скажу, что снял с трупа.
— Но меня правда не было на Алатезе! Я здесь вообще в первые!
— Аварец. Ты мне не нравишься. Мне не нравятся твои ответы. Мне не нравится, что ты не говоришь мне правды.
— Но я не вру!
— Врать и не говорить правду — разные вещи.
Аварец промолчал. На губе под носом у него выступили маленькие капельки пота.
— Ладно. Скажи в последний раз что тебя не было на Алатезе и закончим с этим.
— Но меня пра… — Я для себя решил, что как только он закончит свою фразу, я его убью. Похоже он это понял, прервал фразу на полуслове, и закончил иначе, чем рассчитывал:
— Это был мой брат. А меня на планете не было.
— Вот. Умный мальчик!
Мне стала понятна схема. Аварцы выяснили, что могли остаться свидетели. Допросить рабов — это не сложно. Провели смену экипажа. Новый экипаж должен был поклясться, что они здесь ни при чём и вообще были не в нужный момент не здесь. Поклялись бы они перед кем-то из аварцев. Так что всё это вполне могло сработать. Итак передо мной не пират, а соучастник. И мне очень захотелось его убить. Даже сильнее чем раньше.
— За меня заплатят выкуп! Двести тысяч кредитов!
— Реально? Ты себя оцениваешь в двести тысяч?
— Триста тысяч кредитов!
— Уже лучше. И у тебя есть эти деньги?
— Нет. Но я из клана Аль Мази. Деньги будут.
Триста тысяч деньги не плохие. Но проснувшаяся интуиция не советовала их брать. Я задумался и понял как можно попробовать. Аварцев нужно разделить, вынести наш конфликт за рамки аратанец-аварец.
— Глава клана, случаем, не Крод аль Мази, гордящийся прозвищем паук?
— Гордится — не знаю. Но он глава клана и он меня ценит!
— Это хорошо, что он тебя ценит.
— А ты случаем не слыхал таких имён: Рин аль Дар и Рива аль Дар?
Командир абордажников заволновался.
— Что-то было, но не особенно помню.
— Рину аль Дар я кое чем обязан. — Произнёс я и быстрым движением срубил ему голову.
Все вздрогнули. Тот аварец, что был похож на командира абордажников, в ярости заорал что-то не слишком членораздельное.
— Не подскажете, уважаемый, — обратился я на аварском к аварскому дипломату, — этот тоже из аль Мази?