Облокотившись на стол, майор Рокотов чертил схему движения нарядов, высчитывал время, подчеркивал рубежи и, как бы между делом, спокойным голосом нас так отчитывал, что на лице Петра, как на схеме, лежащей перед ним, образовывались всякие узоры — и бледные, и розовые. Он скрипел стулом, ерзал на месте, но никакого оправдания не находил.
...Итак, я завтра еду. Несмотря на то что мы примирились с Петром, на душе у меня неспокойно. Я считаю: что бы на заставе без меня ни произошло, ответственность лежит на мне. И заранее знаю, что, буду ли я в городском саду слушать духовой оркестр или смотреть новый кинофильм, все равно не перестану думать о стыках на флангах, о солдатах на границе, о невидимых телефонных проводах и ночных разговорах дежурных, о молодом поваре, размешивающем в луженом котле солдатскую кашу, о младшем сержанте Нестерове, который заказал мне привезти из города новый рубанок, о нашей прачке тетке Ефимье. Ей тоже надо какой-то платок привезти. Обо всем этом буду думать и помнить, где бы я ни находился, где бы я ни жил».
Глава тринадцатая
Комендант пограничного участка подполковник Маланьин, уходя в отпуск, оставил вместо себя майора Федора Федоровича Рокотова.
Зная слабость Рокотова — любовь к хорошей рыбалке, — подполковник Маланьин пригласил его выйти в субботу раненько утром в море и порыбачить.
— Наверно, здорово берет ставрида! — загоревшись, воскликнул Федор Федорович.
— Вчера инвалид Кандыба натаскал полную торбу, не меньше двадцати килограммов.
— А не брехня? — усомнился майор.
— Эта брехня сейчас на каждый крючок цепляется. По пять, по шесть штук вытаскивают сразу, — многозначительно взглянул на Рокотова комендант. — Даже курортники и те по целому ведру таскают.
— Вот это да! — увлеченно подхватил Федор Федорович. — А как с насадкой?
— Ко мне дружок в гости приехал. Ушли с сыном моим Вовкой за креветками. Будет насадка.
— Добре! Утречком выгребемся часика на два — и точка, — согласился Федор Федорович и побежал налаживать снасти.
Желая помочь Маланьину в ловле креветок, которые здесь считаются самой лучшей наживкой, Рокотов вечером спустился к портовой бухте. С комендантом они встретились на берегу. Тут же, около опрокинутой лодки, в коричневых трусиках, с порванным сачком на тяжелом железном обруче, стоял гость Маланьина — детина ростом в добрую сажень с могучей волосатой грудью. Он оказался бывшим пограничником-моряком, капитаном второго ранга в запасе.
— Борис Руцак, — с достоинством отрекомендовался он хриплым баском и крепко стиснул пальцы Рокотову.
— Как рачки? — мусоля во рту недокуренную папироску, повторил Руцак вопрос Рокотова и, безнадежно махнув рукой, добавил: — Плавают кругом мальчишки, як галушки в сметане, все пораспугали.
— Да, маловато, — показав на горсточку судорожно дергавшихся в ящике креветок, тяжко вздохнул Маланьин.
— Это и все? — разочарованно спросил Рокотов.
— Как видишь, — пожал плечами Маланьин.
— Не может быть, чтобы всех распугали! — возмутился Федор Федорович. — Надо поглубже заходить, а вы и трусов не замочили. Пошли!
Но лезть в глубину, да еще в липкие густые водоросли, где прятались креветки, никому не хотелось. После недолгих шутливых пререканий Рокотов взял у Руцака сачок, кое-как залатал его и, сбросив штаны, полез первым.
До поздних сумерек, дрожа от холода, они по очереди лазали в воду, путаясь в водорослях, спотыкаясь о скользкие камни.
— Да хватит, куда столько! — сипло басил Руцак.
— Пока полный ящик не наловим, не уйдем. Давай, Борис Захарович, жми! — подгонял его неутомимый Рокотов.
На другой день, в пять часов утра, вся эта компания была уже на берегу. Лодку опустили дружно и быстро. На весла сели Маланьин и Руцак. Пребывая в самом отличнейшем настроении, Рокотов пристроился на корме и сразу же завел разговор о предстоящей ловле.
— А где будем кидать якорь? — спросил он.
— Кидают гнилые яблоки на базаре, а якоря отдают, — едко заметил невыспавшийся и позевывающий на холодке Руцак.
— Пусть будет так, — миролюбиво согласился Рокотов. — Я должен знать, где мы встанем?
— У второй вехи, — ответил Маланьин. — Там самое ставрижье место. Так и вьется вокруг...
— Уж ежели она там есть, возьмем. Это, братцы, зверь рыба. И если цапнет, держи ее, не зевай. Вот ерш — это другое дело. Насади на крючок кусок тюльки, опусти на дно, сиди и закуривай. Наверняка проглотит и сам на крючок сядет. Окунь, например, или карась — те на проводочку. Закинь подальше и тяни, обязательно схватят наживку прямо на ходу. А вот ставридка — та берет отлично от всех! И должен вам сказать, что эту рыбку я умею подхватывать.