Это ты, дружище? — зашептал Ролинс.
Кто ж еще-то?
Ролинс подошел к забору, ведя за повод Малыша, потом оглянулся на дом.
Ты готов?
Готов, кивнул Ролинс.
Твои ничего не заподозрили?
Нет.
Тогда в путь.
Погоди минуту. Я навалил все на седло и по-быстрому смылся. Сейчас наведу порядок.
Джон-Грейди взял поводья и сел в седло.
Кто-то зажег свет, сообщил он.
Черт!
Ты опоздаешь даже на собственные похороны.
Еще нет и четырех. Ты просто раньше времени заявился.
Ладно, поехали. В конюшне кто-то есть.
Ролинс прилаживал за седлом скатку.
У нас выключатель на кухне. Старик не успел бы дойти до конюшни. Может, он туда вообще не собирается. Просто он мог спуститься на кухню, чтобы выпить молока или еще зачем-нибудь.
Вот именно. Например, чтобы зарядить дробовик, усмехнулся Джон-Грейди.
Наконец Ролинс тоже сел в седло.
Ты готов?
Давно уже, сказал Джон-Грейди.
Сначала ехали вдоль ограды, потом по пастбищам. На холодке поскрипывали седла. Пустили коней в галоп, и огни города сразу провалились в темноту за спиной. Началась холмистая прерия, и они перешли на шаг. Вокруг роились звезды. В необитаемой ночи зазвонил, а потом стих колокол, хотя никакого колокола тут быть не могло. Ехали по закруглявшейся возвышенности, по земному шару, который был черен как неизвестно что и который тащил их на себе ввысь, к звездам, так что они ехали не под ними, а среди них. Ехали весело, но и с опаской, словно воры, выброшенные на свободу в этот наэлектризованный мрак, словно юные воры, оказавшиеся в светящемся саду, не готовые ни к холоду, ни к тому, что перед ними вдруг открылось десять тысяч миров на выбор.
К полудню одолели миль сорок. Но вокруг все еще тянулись знакомые места. Ночью подъехали к ранчо Марка Фьюри, спешились у ограды. Джон-Грейди достал из седельной сумки стамеску, отогнул скобы на столбах, опустил проволоку и встал на нее обеими ногами. Ролинс провел коней, а Джон-Грейди приладил проволоку на место, убрал стамеску и сел в седло.
Как они хотят, чтобы люди тут верхом ездили? — хмыкнул Ролинс.
Вот этого они как раз и не хотят, отозвался Джон-Грейди.
На рассвете наскоро перекусили сэндвичами, которые Джон-Грейди захватил из дому. Днем напоили лошадей из большого каменного корыта, потом поехали по высохшему руслу речушки, испещренному коровьими следами, к зеленевшим вдали тополям. Под деревьями лежали коровы, которые при их приближении поднимались, смотрели на них, а потом снова теряли интерес.
Вскоре Джон-Грейди и Ролинс устроили привал. Улеглись в сухой траве под деревьями, подложив под головы куртки и прикрыв лица шляпами. Редбо и Малыш мирно пощипывали травку у высохшей реки.
Ты захватил что-нибудь огнестрельное?
Джон-Грейди кивнул.
Что именно?
Дедов старый кольт. «Писмейкер». Ну, который без самовзвода. У него курок каждый раз надо большим пальцем оттягивать.
Из него можно во что-нибудь попасть?
Это вряд ли.
Ролинс усмехнулся.
Выходит, удрали?
Выходит, так.
Думаешь, за нами устроят погоню?
Зачем?
Не знаю. Просто все получилось как-то больно уж просто.
Они лежали и слушали шум ветра и хрумканье лошадей.
Знаешь, что я тебе скажу, начал Ролинс.
Ну?
Плевал я на них.
Джон-Грейди сел, вынул из кармана кисет с табаком, начал скручивать цигарку.
Это ты о чем?
Он провел языком по самокрутке, сунул ее в рот, вынул спички, прикурил, выпустив струю дыма, загасил спичку, потом повернулся и посмотрел на Ролинса. Тот крепко спал.
Ближе к вечеру они снова пустились в путь. На закате услышали гул проносившихся по шоссе грузовиков. Долгим прохладным вечером ехали на запад по склону холма, с которого хорошо было видно, как по одной линии перемещаются огоньки автомобилей в каком-то причудливом медленном ритме — туда… сюда, туда… сюда. Выехав на проселок, двинулись по нему к шоссе. Остановившись у ворот, стали искать ворота в ограде на противоположной стороне шоссе. Они видели фары грузовиков, пробегавших по шоссе с востока на запад и с запада на восток, но ворот не было.
Чё бум делать?
Не знаю. Надо бы сегодня перебраться на ту сторону, сказал Джон-Грейди.
Я не поведу коня по этому чертову асфальту в темноте.
Я тоже, кивнул Джон-Грейди и сплюнул.
Похолодало. Ветер гремел створками ворот, а Редбо и Малыш беспокойно переминались с ноги на ногу.
Что это там за огни?
Наверное, Эльдорадо, сказал Джон-Грейди.
Далеко?
Миль десять-пятнадцать.