– Хорошо толкуешь, посмотрим, как будет на деле…
А на деле получилось всё совершенно не так. Стену мы, уже ближе к вечеру подковыряли, а вот столкнуть её не успели, неожиданно разразился ливень с сильным порывистым ветром. Полицай отвернулся. Мы с Олегом, не долго думая, прячемся под бетонной плитой, что лежит рядом. Под ней достаточно много места. Только мы залезли под плиту, как в этот момент, стена начала рушится.
После того, как грохот от упавшей стены утих, а пыль осела, с наружи до нас донёсся крик: «Рабочих стеной задавило!». Это кричит наш полицейский. Он видел, что мы стояли на том самом месте, куда рухнула кирпичная стена, но не видел, как мы спрятались от дождя под плиту.
Мы сидим под завалом и не подаём признаков жизни. Полицейские заставляют рабочих растаскивать завал, но те не спешат, за день устали. Потом и полицейские отказались от этой затеи, оставив эту работу до утра, дескать, к покойникам спешить незачем, подождут.
Когда полицаи и рабочие ушли, мы ещё долго лежим под плитой, обдумывая сложившееся положение. Однако, думай не думай, а выбираться как-то надо. Стали мы с Олегом ползать под плитой и ощупывать, образованные завалом стенки. Если где-то нам и удавалось вытащить с десяток кирпичей, то дальше мы натыкались на прочную известковую кладку упавшей стены. Тут без инструмента никак.
Ситуация в начале сложилась в нашу пользу – из под завала можно было вылезти и ночью убежать, но потом мы всё больше и больше начинали убеждаться, что выбраться из этого капкана самостоятельно нельзя. Радовало одно – мы живы и завтра нас откопают.
Мы лежим под плитой и ждём, когда наступит завтра. И вдруг я чувствую, как нечто, похожее на кошку, трётся о моё колено. Я протягиваю руку и в сумраке нащупываю шерстяную головку с ушками. Это кошка. Она мурлычит и ластится к нам.
– Постой, говорит Олег, – как она сюда пробралась?
– Она не человек, ей дырки диаметром с консервную банку достаточно, – отвечаю я.
– А где эта дырка? Надо за кошкой понаблюдать.
Наблюдать за кошкой мы можем, тем более что животное белого цвета с пятнышками на голове и спине. К нам, через трещину в плите проникает немного света и мы чуть-чуть ориентируемся.
Кошка, потёршись о наши ноги, решила от нас уйти. Она медленно идёт мимо нас и мгновенно исчезает. Мы тут же осматриваем это место и нащупываем небольшую дырку, которая ведёт куда-то вниз. Начинаем её руками расширять. В начале идёт земля, потом трухлявая кирпичная кладка, а за ней руки проваливаются в пустоту. «Это подвальное помещение», – соображаем мы и быстро расширяем отверстие. Бросаем в него камешек. По времени падения определяем, что подвал совсем не высокий.
Первым лезет Олег. Я держу его за руки, а он всё ниже и ниже спускается в это отверстие, однако, пола не достаёт.
– Отпускай, – говорит мне Олег. Я отпускаю его руки. Слышу, как Олег приземляется.
– Здесь земляной пол, – говорит он снизу. – Давай спускайся, я придержу.
– Спускаюсь… Спускаюсь…
Наконец и я внизу.
– Мы в подвале, но есть ли из него выход?– спрашиваю я.
– Выход должен быть, ведь кошка как-то сюда проникла, – говорит Олег.
Мы ощупью идём по подвалу и вдруг видим свет. Он струится через подвальное окно. Подходим ближе и видим нашу мурку. Она сидит за окном и умывается.
Вытащить старую раму дело несложное. И вот мы на свободе. По битым кирпичам уходим в дальний разрушенный бомбами дом, находим там уцелевшую комнату с кроватью и растягиваемся на ней. Сразу засыпаем.
После войны в доме пограничника были всегда кошки белого цвета с крапинками. Другого цвета кошек Пётр Андрияновичне признавал.
Просыпаемся утром от чувства голода. Лежим на кровати, разговариваем.
– Мы свои жизни по жребию, что ли выиграли, – говорю я, ведь удавило бы!
– У меня в жизни знаешь, сколько таких жребиев было, не сосчитать, – отвечает Олег.
– А ты, что, правда вор, или пошутил?
– Правда, правда. Чего мне шутить.
– Как же тебя полицаи замели? – Я слышал, что все воры умные и сообразительные.
– И на маруху бывает проруха. Ладно, об этом. Голод не тётка, надо и о желудке позаботится. Пошли со мной. Здесь нам больше делать нечего.
Олег встаёт.
– Куда собрался? – Спрашиваю.
– В кабак… – говорит он просто, слезает с кровати и направляется к выходу. Я иду за ним.
– Нас полицаи не схватят? – спрашиваю.