Бароны понимающе засмеялись.
…Потом рассказали о первой попытке горожан вырваться. И о второй, когда вышло ополчение. Я та ещё Кассандра, как думал, как подозревал — так и случилось, почти один в один. Мир иной, но предсказуемость управленческих решений отличная, как и не уезжал никуда.
— А когда местные купчины начали взятки предлагать? — перебил я красочные описания толкотни «щит в щит», ибо суть ухватил.
— Дык, почти сразу же! — снова довольно вскинулся Алькатрас. — Поначалу сами приезжали. «Уважаемый член Сената города такой-то, просит аудиенции». Тьфу! — барон про себя припечатал «уважаемых» крепким словцом. — Каждому из них нужна была дорога за пределы города. И их семьям.
— То есть не верили, что членов семей возьмём в заложники?
— Так не делается, Ричи, — назидательно покачал головой Ковильяна. — Мы ж не сказали, что у нас война. Мы сказали — защита виа. От их наглого грабежа. Пока граф не вернётся. Неможно после такого семьи в заложники брать.
— А вот сплавить семьи подальше, — улыбнулся Мерида, — чтобы если что не пострадали — это дело доброе.
— Хрен им! Пусть со всеми голодают! — стукнул кулаком по столу дедушка Алькатрас. — Так и сказал.
— Много денег предлагали? — продолжал улыбаться я.
Дедуля тяжко скривился. Ибо если бы взял предлагаемое — наверняка бы удвоил доходы своего баронства в этом году, если не утроил.
— Много Ричи, — выдохнул он, отпуская прочь наваждение. Испытание пройдено, решение принято, деньги не взяты — чего рефлексировать? — Но я никак. И своим всем запретил.
— И только через две недели, — взял слово Ковильяна, спасая товарища, — у них начали показывать дно припасы.
— Ну и, как оговорено, мы им их с радостью предложили! — засиял Мерида. — Я Южные ворота контролировал, на меня первого вышли, — осмотрел он с укором воззрившихся на него дедушек. — Один к десяти, по десятикратной стоимости — хоть воз.
— Это да, к нему первому, — выдохнул Ковиляна. — А потом и к нам. И мы везде, как оговорено, сказали. Двести ассов за меру зерна! И ни ассом меньше. И те — тайно, под покровом ночи.
Я расхохотался, представив лица горожан. Двадцать ассов — стоимость меры, то бишь стандартного мешка зерна, на опте. Это на самом деле божеская цена, в Центральных регионах она может и тридцать пять быть, а на Севере и дороже. Но на Юге и двадцать может быть много. И тут… Двести! Ладно, плюс розничная накрутка — те же тридцать пять — сорок. Но двести, блин! За опт! Представил охренение местных, привыкших за своими стенами к безнаказанности, а за счёт железа — к сытой житухе.
— Покупали?
— А то! — Алькатрас фыркнул. — Куда денутся. Правда, вышли на наших десятников…
— Моих. — Ковильяна принял удар и уткнулся в столешницу. — Они за сто ассов сговорились. И почти телегу под покровом ночи провели.
Я сидел и ждал окончания, не торопил. Ковильяна понял, что надо договаривать, вздохнул.
— Нет у меня больше того десятка, Рикардо. Дал два дня на сборы, и чтоб не показывались в пределах графства.
— Правильное решение, — одобрил я. — Нельзя у своих крысить.
— Ричи, получалось, что горожане по двести ассов покупали У НАС, — возразил Алькатрас. — А им ничего не перепало.
— А вот это твой косяк, дядька Доминик! — А теперь я вспылил. — Закупаешь зерно у Прокопия — он не жадный, за серебро найдёт тебе хоть тыщу телег. Раздаёшь воинам. И по таксе те толкают городу, под покровом ночи, «пока сеньоры бароны не видят». Доходы — на бочку, но делить на ВСЕХ, на всё войско, мать вашу! Людей заинтересовать надо! А вы что, решили себе куш урвать, а о людях не подумали? А они тогда за каким хреном сюда попёрлись? У них дома жёны, любовницы, а скоро набег отражать — наикса им надо тут под стенами в палатках за ваши сытые жопы сидеть?
Теперь в столешницу уткнулись все бароны.
— Прав ты, Ричи, — со вздохом выдавил Алькатрас. — Халявных денег много почуяли. Решили урвать. А как это случилось, всё поняли, и как ты обсказал — так и сделали. Собрали офицеров и сговорились, как делать должны ВСЕ, и свои доходы от уже проданного на стол положили. Но десяток хороших людей пришлось выгнать.
— Да не выгнали их, в замке у меня сидят. — Ковильяна был мрачнее тучи — второй раз за пять минут капец как подставляется. — Мой косяк, не подумал, не доглядел. А на степняков пойдём — всё забудется.
— Ну, хоть здесь, дедушки, у вас мозгов хватило! — облегчённо выдохнул я. Только пустая злость со стороны войска мне осталась для полного счастья. — Моё графское решение. Людей — простить. Хотят — пусть возвращаются. Все прибыли с Феррейроса делить на всех, кто в войске. Нас сейчас больше — но значит что и в дозоры все будут ходить реже. Собираем в одну кассу, по результатам месяца делим. А ответственным за сбор и распределение всё равно поставим одного человека с чрезвычайными правами — чтобы многовластия не было. Человека справедливого, не делающего различия между своими людьми и всеми остальными. Хлодвиг, потянешь?