— Армия — недешёвая игрушка, — хмыкнул в ответ я. — Под вопросам остаётся десятина, но в данном случае я не буду собирать десятину для церкви, оставлю божью долю на совести самих эвокатов. Пусть сами платят.
А вот это революционная идея, подрывающая в первую очередь мощь церкви. Ибо власти давить землепашцев, выкручивать им руки, у церкви нет. Налог собирает землевладелец-феодал, и сам отсыпает церковникам одну десятую. И обмануть его сложно — вместе с церковным, он собирает зерно и себе, и если меньше выпишет церкви, то и сеньору должно быть меньше. А грабить собственного сеньора у сборщиков рука не подымится — можно оказаться висящим на ближайшем дереве. Не говорю, что никто не мухлюет, ещё как — коррупция вездесуща, но по крайней мере церковная доля идёт «паровозом», в сцепке с основной, графской. И если из системы выключим феодала-собственника, то налогоплательщики начнут отсыпать церкви сколько захотят, «бля буду, вот такой у нас урожай в этом году». Ибо зачем людям платит больше, если можно заплатить меньше?
«Так вам, сучьи выродки. Будете знать, как народ баламутить против лекарей, и другие гадости делать».
На славу Мартина Лютера я не претендовал, и сотню тезисов против папы на дверях собора вывешивать не собирался. Но, блин, если епископаты не окоротить, они мне все начинания на корню обрубят. Они в авторитете, у них нехилая власть.
В помещении «командной избы», как я её назвал про себя, здесь реально что-то вроде офиса управляющего и директоров проекта, поднялся шум и гам. Все обсуждали последнее нововведение. Я дождался, когда народ утихнет, продолжил:
— Ах да, семья легионера, если легионер подался к нам с семьёй, до завершения контракта остаётся на попечении графства, и графство обязано предоставить семье военнослужащего посильную работу, дабы они не умерли от недостатка питания, а в случае невозможности, например на время бремени женщины, обеспечить пропитание и уход за счёт графства. Ибо не дело это гнобить членов семей тех, кто нас защищает.
Снова шушукания, на сей раз одобрительные.
— Прокопий, тебе задание. Придумай, как обеспечить работой много-много женщин в местах городов размещения когорт легиона. Пока вижу четыре когорты по тысяче человек с размещением под Пуэбло, под Виторией, у Кривого Ручья, место подберём, и одна когорта — ближе к будущему порту на Рио-Бланко. Там будут построены укреплённые города, где легионеры будут проходить обучение, и где будут жить их семьи. Там же будут работать ремесленники, обеспечивающие легион. А значит там надо размещать и производства, ориентированные на массовый женский труд.
— Марине нашей нужны бабы. Свеклу мыть, воду носить. Те, что под Пуэбло будет, ей отдадим, — подал предложение Прокопий.
— Пока сойдёт, но потом этого будет мало. Я думаю устроить что-то вроде колёсных мануфактур для производства тканей. Алькантара производит хлопок, который везут в Картагену. Почему бы нам не заключить долгосрочный контракты и не поставить мастерские у себя? Мастер Тихон в последнем письме сообщил, что плавучее колесо до ума довели, и всего-то пять штук перед этим утопили. — Смешки в комнате. — Думай, Прокопий. И Ансельмо заряди — пусть тоже мозгами раскинет. А сейчас у него ещё один помощник есть — и он пусть подключается. Нам! Надо! Обеспечить! Работой! Семьи! Легионеров! Ибо платить жалование легионерам мы в данный момент не сможем. Легионер служит для того, чтобы получить землю. И он её либо получает после семи лет службы, либо получает его семья, если его убьют. Кормить кого-то ещё в нагрузку у нас нет возможности.
— Понял, вашсиятельство. — Прокопий склонил голову, поражённый моей нечеловеческой мудростью. Тут так поступать не принято.
— Второй способ получить вольную, — с воодушевлением продолжил я, — заключить ряд с управлением по строительству виа. То есть с вами. Сеньор Альварес, вы слушаете?
— Конечно, ваше сиятельство. — Дионисий смотрел пришибленно. Тоже был поражён моими идеями, непривычными для этого мира, где никто ни о ком не заботится. Воин получает либо жалование, на которое кормит семью, либо землю, и его кормят крестьяне. Можно заботиться о своих крестьянах — как ты бы заботился о своей лошади или корове. Но о вольных, то есть о чужих коровах… Вольные тут никому не нужны.
— Второй способ — заключить с управлением ряд. На… Пусть пока будет на пять лет, но я настаиваю на трёх. Сегодня-завтра обдумайте, после встретимся и вновь обсудим.
Итак, каждый желающий свободы, но не желающий служить в легионе, ибо там могут до смерти убить, добровольно заключает договор с виа, где отрабатывает, честно и безупречно, положенный срок. После чего получает вольную и становится полноценным селянином, гражданином Пуэбло. С правом носить оружие и вступить в силы самообороны, с правом стать членом любой общины, либо основать новую на землях графства на общих условиях. Трифон?