Я, прынц на коне, хотел нахрапом всё загробастать, а на самом деле даже такой выгодный на первый взгляд бизнес, как коноплеводство и плетение канатов, содержит в себе столько нюансов, что сейчас, зная их всех (изучил вопрос) я бы фиг на него подписался. Зря, получается, Картагенику нагнул. Хотя нет, не жалею, и особенно не жалею потому, что пошёл верным путём — за меня всю работу сделают другие. И создадут Южную гильдию канатчиков, и обучат моих баронов выращивать эту культуру грамотно, и инфраструктуру наладят. И дай бог лет через десять выстрелит. Но быстро поднять отрасль, и тем более сделать её драйвером и локомотивом развития, и особенно совершить это в одиночку, к сожалению, не получится.
Та же известь — у неё крайне высокая норма прибыли, выгодная штука. Вот только продавать её некому. Нужно самому поддерживать мегапроекты, чтобы эта отрасль существовала после окончания строительства виа. А там смежники, те же бондари, лесорубы, лодочники, что везут дрова сюда, в степь, где они дороги… В общем, геморрой один. А эпические проекты можно реализовать только совместно с соседями. Или моя Югосталь. Пока будем клепать нагрудники для собственного войска — такие печи, как в Дорофеевке, нам нужны. А как закончим и затопим рынок королевства — нас проклянут. Ибо мы сможем перекрыть производство железа во всех землях к востоку от Рио-Гранде, обанкротив разом десятки гильдий, пустив по миру тысячи хороших людей, и получим в качестве лютого врага четыре пятых королевства. Осторожнее надо с железом в этом мире. Придётся придумывать рынок сбыта внутри графства и у ближайших соседей, например, будем усовершенствовать плуги, бороны, лопаты, серпы и косы всякие. Массово. Ну и на развитие водного пути и осушение болот железо понадобится. Тогда окупится.
А это и есть в-четвёртых. Ремесло. Надо заинтриговать ремесленников, наладить связи даже с отдалёнными гильдиями, начать обмен опытом… В общем, сделать так, чтобы я был им нужен, а не конкурировал с ними. И тогда святоши утрутся и оставят в покое — ибо не вариант воевать со всеми сословиями разом.
…Пока же я никто и звать никак. А потому — мальчик для битья в глазах тех, кто считает, что владеет этим миром. А раз они такие крутые, что им детский лепет про желание сотрудничать со стороны пусть и губера, но зачуханного задрипанного пограничного графства? Лунтик? Лунтик. Упал под их иву? Упал, и сам не отрицает. Это ИХ ива? Их. Вот и прислали за мной карету с кучером. С решётками на окнах. И сорок рыл полубратьев в усиление к кучеру. А главное, с грамотой от епископа, согласно которой меня мои собственные бароны, если они правоверные католики, должны наперегонки, кто быстрее, скрутить и передать им.
Открылась дверь. Я не оборачивался — смотрел на Светлую, исковерканную и перекопанную. Скоро тут будет красиво — вид в стиле «миддлтайм индастриал» с водяными мельницами и пыхтящими мастерскими, но сейчас зона стройки, ямы, котлованы и траншеи, камни и раны в земле удручали. Шаги женские. Не гадал — было всё равно, кто. Я подвёл их. Всех, кто обитает в замке. И не только — всё графство подвёл. Самонадеянностью. Посчитал, что можно договориться с теми, кого надо было как огня опасаться. Батя мой, вон, сопел в тряпочку, его не тронули. Не поняли (хотя наверняка подозревали). А я на всю планету проорал, что вернулся из-за грани, прожив иную жизнь.
«Получил, Рома?» — усмехнулся внутренний я.
«Ага. Так мне и надо, идиоту!»
«Будешь умней».
«Если выживу — буду».
«А ты выживи! — взъярился он. — Выживи, Рома! Не ради себя. Теперь — ради них. Ты не хотел бороться с церковью, хотел все реформы, кроме духовных, в которых ни бельмеса не понимаешь, а теперь всё, родной! Кино кончилось. Реформы сами пришли к тебе.
Ляжешь под них, прогнёшься — тебя убьют. Предварительно изолировав. А потом тихо сожгут, как еретика. А не прогнёшься — тебя объявят государственным преступником, и весь мир будет на тебя охотиться. А победить систему можно только системно, и главное, чего боится эта система… Это альтернатива самой себе. Жан Кальвин и Мартин Лютер такую создали. Не хотели, Лютер — точно не хотел, он просто правдорубом был по жизни. Но тема пиплу так хорошо зашла, что почти мгновенно по историческим меркам появилось не что-нибудь, а полноценная замена католической религии альтернативным конструктом. И тебе предстоит подобное, Рома. Раскол церкви. Если будешь отрицать это — ты покойник».
«Да, согласен. Не отрицаю. Но что я могу?»