— Заставы готовы к бою. Все попытки финнов проникнуть на нашу территорию будут отбиты.
Полные напряженного ожидания дни и ночи отсчитывал округ: ясно, что нападут, но когда? От Балтийского до Черного моря сотрясалось в сражении пограничье, а финны не начинали. Только посылали в радиопередачах угрозы: «Зеленые фуражки советских пограничников мы постараемся их же кровью перекрасить в красный цвет…» Немецкие самолеты налетали с финских аэродромов с первых дней войны, но «формально» она была объявлена через советского посла в Швеции А. М. Коллонтай только 26 июня, а с рассветом 29-го напали на СССР маннергеймовские воители.
Особенно сильный нажим осуществлялся со стороны юго-восточной армии противника — она повела военный действия на Карельском перешейке, на Выборгском и Кексгольмском направлениях.
Донесения с границы поступали лаконичные, суровые. Драматизм положения состоял в том, что на всех направлениях — и в районе Мурманска, где действовала немецкая армия «Норвегия», и на Онежско-Ладожском перешейке в полосе наступления финской полевой армии, и на оперативных участках у Выборга и Кексгольма — у врага было перед пограничниками подавляющее преимущество в силах.
То, что пережили другие округа неделю назад, теперь испытывал Ленинградский пограничный округ. В кабинете трещали телефоны. Доносили погранотряды с Карельского перешейка весь воскресный день, что бои идут непрерывно; на многих участках госграница, нарушенная врагом, восстановлена; на помощь пограничникам подходят регулярные части Красной Армии.
Тяжко приходилось защитникам Ханко и островов на Балтике.
В округе не было зафиксировано ни одного случая отхода пограничников без приказа командования.
Ленинград с первых выстрелов, раздавшихся на территории Карельского перешейка, стал тем центром, откуда направлялась вся деятельность пограничных войск округа. Даже в самой сложной обстановке округ осуществлял твердое руководство частями и подразделениями.
Все политработники управления еще задолго до начала военных действий были прикреплены к пограничным частям, за каждым числилось его направление.
И, как верно предположили начальник погранвойск округа генерал Степанов и военком войск бригадный комиссар Гусаров, самым боевым направлением стал Карельский перешеек. Именно туда отправил Сергей Ильич группу политработников, среди них Афанасия Малоивана, Якова Козачка, с ними писателя Льва Канторовича, чье творчество было связано с пограничниками, и теперь он попросился на самый ответственный участок[11].
Старший политрук Афанасий Малоиван вопреки своей фамилии был человеком огромного роста. Гусаров уважал и любил его за смелость и деловитость, за то, что всегда тот готов был отправиться на любое задание и дважды никогда не просил повторить распоряжение. За внешней невозмутимостью Малоивана таилась не флегматичность, а выработанное за годы службы в пограничных войсках умение владеть собою.
В воскресенье вечером 22 июня старший политрук Малоиван с женой Ольгой Петровной должны были уехать на юг. Две путевки в ялтинский санаторий «Ореанда» и два билета до Симферополя уже лежали в кармане. А днем собирались еще и в театр сходить. Мальчишки-сыновья оставались на месяц с тещей…
Вместо театра и поездки к теплому морю было срочное командировочное предписание на север, в погранотряд.
— Поезжай, Афанасий Никифорович, к полковнику Донскову, у него нет заместителя по политической части, — сказал Гусаров. — Счастливого тебе пути.
И через полсуток уже воевал он под городом Энсо. Десятидневная командировка растянулась весьма надолго…
Замполит оказался под стать своему командиру. Они были почти ровесниками. Семен Иванович Донсков (хотя носил такую фамилию, был лихим казаком, но но донским, а терским) в свои тридцать с небольшим успел повоевать с басмачами и с белофиннами. Теперь его пограничный отряд во взаимодействии со 142-й стрелковой дивизией принял на себя удар финского усиленного пехотного корпуса, который поддерживали танки, броневые автомобили и даже бронепоезд. Сто километров границы, прикрытой отрядом Донскова и дивизией Красной Армии, враг одолеть не мог несколько недель.
Правый фланг отряда — как раз на стыке Ленинградского и Карело-Финского пограничных округов — держала 1-я комендатура. Ею руководил опытный боевой командир старший политрук Алексей Гарькавый.
Трижды комендатура оказывалась в полном окружении и столько же раз с боями выходила из вражеского кольца. Противник превосходил пограничников в силах более чем в 10 раз и все-таки разгромить и уничтожить их не сумел. Гарькавый вывел своих людей (среди них сражались его жена и подросток-сын), не бросив ни одного раненого, к северному берегу Ладоги в районе поселка Ланденпохья. Отсюда кораблями Ладожской военной флотилии пограничники были эвакуированы к городу Кексгольму. Сергей Ильич распорядился всем рассказать о подвиге Гарькавого и его бойцов.