Усилив головное охранение отделением под началом командира взвода Бабичева, в 8.30 выступили на сближение с расположением противника.
Через полчаса из-за сопки по головному охранению был сделан первый выстрел басмачей. Донеслось ржание раненой лошади, редкая ружейная и пулеметная стрельба.
Командир отряда пришпорил коня, направив его на юг, откуда доносилась стрельба, в низине спешился для личной рекогносцировки, поднялся на гребень сопки, послав несколько западнее командира огневой группы Воробьева.
Все та же картина открывалась перед командиром полка Масленниковым: до самого горизонта песчаные перекаты, видимость не далее чем на тысячу метров. Огневой рубеж виден как ряд сопок, покрытых саксаулом. До переката песчаные сопки и ямы образуют мертвое пространство, в котором можно укрыться даже на коне. На отдельных скатах господствующих сопок видны точки — басмачи.
Подошел вернувшийся из рекогносцировки командир огневой сковывающей группы Воробьев и доложил:
— Правее нас сильнопересеченная песчаная местность с песчаным перекатом, протянувшимся с востока на запад. Параллельно нашему движению на расстоянии тысячи-тысячи двухсот метров тянется возвышенность с севера на юг, упирающаяся в перекат…
Снова короткое совещание, командиры подразделений по результатам рекогносцировки получают приказ:
— Басмачи, судя по выстрелам, занимают огневой рубеж к югу от нас на расстоянии тысячи двухсот метров. Отряд Классовского наступает с юга и юго-востока. Отличительный знак добротрядовцев — белая повязка на левом рукаве. Огневой группе товарища Воробьева ставится задача — энергичным наступлением на юг подавить огневое сопротивление противника, уничтожая его и отбрасывая на восток. Ударной сабельной группе Самохвалова продвигаться уступом слева, выходя во фланг банде с северо-востока. Оставшемуся ручному пулемету — мой резерв — продвигаться за командным пунктом. Медпункт по мере продвижения идет за КП. Мой командный пункт — на левом фланге огневой группы.
К девяти тридцати отряд уже был развернут в боевой порядок.
Командиру отряда с командного пункта было видно, как пулеметчики, сбив басмачей с первого рубежа, начали продвижение дальше, но были встречены сильным винтовочным огнем со второго рубежа. Через связного Масленников отдал приказание вести огонь станковому пулемету, с удовлетворением отметил про себя, как бойцы с ручными пулеметами под его прикрытием продолжали накапливаться перед вторым рубежом.
Прискакал связной из группы правофлангового наблюдения, доложил:
— Нас обошли справа. До пятидесяти конных басмачей развертываются в атаку, с огневого рубежа их прикрывают до двадцати-тридцати винтовок.
Отметив, что и лобовой огонь по бойцам отряда, штурмующим второй рубеж, значительно усилился, Масленников приказал:
— Ручному пулемету из резерва, продвигаясь уступом справа до тысячи метров, обеспечить прикрытие отряда от внезапного нападения басмачей.
Бандиты, гикая, с клинками наголо бросившиеся было во фланг отряду, стали поворачивать обратно, некоторые слетели с седел, падая вместе с лошадьми, поднимая пыль, взметая песок.
Разрывающее душу предсмертное ржание, крики, гиканье, пулеметные очереди, винтовочная трескотня — все это слилось воедино, в привычные звуки боя, много раз входившие в его жизнь за последние четырнадцать лет.
«Вот и первый тяжелораненый», — подумал командир отряда, увидев, как боец Караульный, схватившись за живот, скорчился от боли. К нему подбежал лекпом Павликов, задрав гимнастерку, стал бинтовать. Доносился голос Караульного:
— …Сволочи, не дали… Шел… Хотел драться… Убили, гады… — Пробегавшим мимо бойцам крикнул: — Докажите, ребята!..
Стиснув зубы, отгоняя от себя мысль о том, сколько еще будет сегодня раненых — таких же вот молодых, едва оперившихся ребят, а сколько навсегда останется в этих песках, командир отряда следил за развитием боя, передвижением от сопки к сопке своих групп.
Второй рубеж басмачей был взят, но не было известно никому, сколько еще осталось рубежей, насколько они укреплены басмачами, какие сюрпризы в этом ожесточенном бою приготовили ему Ахмед-Бек и Дурды-Мурт.
Приказав сопровождавшему его радисту Шаймарданову связаться с Классовским, продиктовал текст:
«Наношу удар с севера — северо-востока и северо-запада. Энергично наступайте. Слышу ваши выстрелы, разрывы гранат».
— Кравченко, — окликнул он начальника штаба и артиллериста дивизиона, — что с ударной группой?
— С Самохваловым связь потеряна, — ответил Кравченко. — Выставленный на расстояние зрительной связи ваш коновод красноармеец Чебанок докладывает — группу не видит.