Действительно, как описать боль, страх или оргазм, кроме сравнительного и бессмысленного метода утрамбовывания слов, не имеющих никакого аутентичного наполнения.
Поэтому конфликт поколений неизбежен в любом случае, так как чувственность одного порядка не признаёт чувственность другого порядка, кроме тех моментов, когда они соответсвенны, что чрезвычайно редко имеет место возможности прямого контакта в физическом мире.
Таким образом, сексуальная чувственность как сенсор действительной генетической функциональности является единственным критерием оценки внешнего и его соответствия внутреннему, так как иные способы взаимодействия в любом случае наталкиваются на длинную цепь посредников, по прохождении которой первичность свежести юной волны несущегося рассвета в любом случае сталкивается с монолитом заторможенного заката, пытающегося ухватить отблески чужих миров, когда чувственный разум - а иного быть не может принципиально - в большинстве случаев живёт не будущим, а прошлым, рисуя этим свой мир традиционностью серой утопающей посредственности, так как истинная гениальная молодость всегда здесь и сейчас постоянна и невозможна к уничтожению ничем, никем и никак.
"Доминирование вампирического как база сексуального"
Понимая под вампиризмом духовность коллизий физиологии, представляющей свой генетический клан самым открытым образом, то есть яркостью привлечения внимания и отдачи его как впечатления, питающего энергией генома захваченный объект, можно осознать, что математичность микромира опосредованно связана цепями управления впечатлений с эмоциональностью мегамира, определяемого духовностью, поскольку лишь она может претендовать на копирайт идентичности тела и его носителя, поэтому вампирические эманации сексуального, то есть максимально функционального характера можно дешифровать как стремление доминанты объединить все субдоминанты единым полем множественности, определяемым как единство.
Говоря просто, сексуальный вампиризм это необходимое социальное действие объединительного характера.
Полностью осознавая максимально допустимое проявление функциональности как единственно возможный источник естественного счастья, можно понять, что все интегрирующие моменты физиологического взаимодействия имеют своей целью не продолжение животного рода, но единение духовности, закованной в окаменелые бронежилеты рефлексии тела и его животных реакций подобно узнику одиночной камеры, когда неожиданно в конце тюремного тоннеля начинает мерцать рассвет предположительного побега из неё.
Что поясняет аффект сексуального оккультизма, приводя его в порядок квантовой физики, где геном эманирует свое представление и получает отражение в виде впечатления.
Поэтому любое множественное действие в любом случае проходит итогом единичного восприятия, когда множественность как средство определяет единичность как смысл, который качественно формирован сенсорикой тела, определяющей действие механизмов запуска гормональных команд, дающих установку на позитивное восприятие существования, констатирующего само себя как часть себя, но не более, поскольку все внешнее это отображённые элементы внутреннего, осознание которого на договорных основах определяют уровень способности предположительного побега из одиночной камеры в рассвет восходящего, покидая нисходящее.
"Божественность магнетической сексуальности тела"
Рассматривая мотивы истоков сексуального магнетизма априорно-трансцендентным методом, то есть сознательно-несознательным сравнительным анализом предположения и его воплощения, нельзя не прийти к выводу о несоответствии энергетической составляющей потенциального и реализованного, когда синусоида аффекта конструктивной страсти неизменно начинает затухать вплоть до полного исчезновения или даже ухода в противофазное состояние, что превращает любовь в ненависть.