А поутру, не слишком рано (утро на заставе понятие растяжимое — как минимум до полудня), приступили к «священнодейству». Все-таки есть во всем этом что-то первобытное, от закланий и жертвоприношений. Охота на мамонта, блин! И отличает людей цивилизованных от дикарей в такие минуты разве только отсутствие ритуальных танцев. Вывели Турана.
— Слышь, Сярога, смотри, как глазом водит — чует, гад, поди, что в последний путь? Как думаешь?
— Ни! Ни хрена ен не чуе…
— Не, он точно чует! Слышь, молодой, мы пока инструмент подготовим, ты налей ему водички, хай попьет перед смертью, отвлечется.
Туран приник к бадье с водой. Пьет, пофыркивает, смертник. Сярога с вострым ножиком в руке ему яйца наглаживает. Петюня кувалду в рученьках богатырских взвесил, приладился.
— Готов?
— Пошел!
Хлоп!!! Есть «мусульманин»! Вжик! Бульк (упали яйца в кастрюльку)!.. А бык стоит… Стоит, сука, и даже не думает падать!
— Стой!!!
— Ну что там?
— Ля… кувалда слетела, я его… голой палкой…
— Е-мое…
Вы видели те памятные кадры старта «Челленджера»? Он еще потом взорвался, и вся Америка рыдала от горя. Так я скажу вам — то были детские слезы…
И хотя Хумлы — не мыс Канаверал, а застава имени героя Поскребко — не штаб-квартира НАСА, зрелище, я вам доложу, ничуть не хуже. Это была коррида!
Нет, пожалуй, это было цунами! Бык-супербой! Бык, который проходит сквозь стены! Только пикадоры вместе с матадорами сидели почему-то на крыше. И, как ни странно, не нашлось ни одного добровольца, чтоб «похристосоваться» с Тураном…
И вспомнил я тут, как когда-то папа моего друга, полковник того еще КГБ, рассказывал нам, лопоухим курсантам, одну байку.
Работали они по группе сектантов-скопцов. Скопцы — это такие славные парни, которые во имя веры православной отрекаются от всяких плотских утех. А чтоб соблазны их не отвлекали однозначно — изобрели они один забавный ритуал. И надо сказать, превзошли тем самым и иудеев, и мусульман. Те, значит, в своих вероучениях придумали крайнюю плоть мужикам отсекать. Ну а эти пошли дальше — отсекали они болезным их шершавый мешочек с ценными шарами. И вот советские чекисты, борясь с этим чуждым советскому человеку членовредительством, решили внедрить к ним своего секретного сотрудника.
И внедрили… Мужика подготовили, проинструктировали и, чтоб не переживал, убедили, что все будет под контролем. Брать-то гадов надо с поличным. А как? А так, чтоб успеть заснять весь ритуал скрытой камерой и лишь в самый последний момент схватить негодяев за руку.
Бойцу невидимого фронта сказали: «Не дрейфь, Капустин. Все будет в ажуре. Как главный „шаман“ двинет с ножом по направлению к твоему прибору — ори что есть мочи! Понял?»
Ну, привели, значит, эту Мату Хари в штанах на ритуальную площадку. Заголили снизу по пояс и посадили на стул с дыркой. Под стулом — горшочек с кипяточком, впереди — горилла с точилом, ножик точит. Сидит спокойно, ножичек туда-сюда двигается. Вжик-вжик, вжик-вжик… Мужик расслабился, снизу тепло, мешочек его шершавый от теплого пара обвис.
И в это время вдруг сзади снизу ему кто-то бритовкой золингеновской по мешочку — вжик!
Не, он не умер от инфаркта. Так, небольшой обморок. Гадов, конечно, повязали. Мужику — инвалидность, почетную пенсию — как-никак за государственную безопасность пострадал. Хорошо у него уже детишек трое было. Успел.
А Турана… После того как он разнес ползаставы, Турана расстреляли из пулемета. Без суда и следствия. Без пенсии, без льгот и последующей реабилитации. И детей у него не было.
Ну, в смысле племени. Так и пострадал ни за что, в общем-то. Принял смерть лютую и мучительную.
«У нас в Туркмении, у нас в Туркмении, Туркмении, Туркмении…»
Коррида, блин.
Комендантский тест
«Ну, что бы тебя еще такое спросить? Вот стоишь ты и смотришь на меня преданно, а сам небось думаешь: как ты мне надоел, старый пердун. Скорее бы ты умотал в свою комендатуру. И-е-эх-х, жисть…»
— Водочку-то пьешь, лейтенант? А-а?
— Никак нет, товарищ подполковник!
— Вот! Вот поэтому и на заставе у тебя бардак, и наглядная агитация опять же запущена, и солдат неухожен! Неряшлив у тебя солдат, лейтенант!
«И что обидно — ведь врет же, подлец! „Никак нет, никак нет!“ Тьфу! Лейтенант, сопливый лейтенант, а туда же… Не пьет он. Ага. Угу. Где тебя воспитывали так — врать старому подполковнику. Командиру. Хотя… Это в армии командиры, а у нас в войсках как в колхозе — везде начальники, а во главе — председатель![11] А моя должность так и вообще из разряда коммунального хозяйства — КОМЕНДАНТ! Управдом… Н-да… А лейтенант-то засранец, однако, возьмем на заметочку».
11
Пограничные войска до образования Федеральной пограничной службы России входили в состав КГБ СССР, руководитель КГБ — председатель. —