- Вы об разбойнике, сударь?- хозяин таверны хлопнул себя по бедру, где висела связка ключей.- В погребе сидит, куды ж ему деться!.. Орет, грозит, веревки гложет…
- Значит, очухался,- удовлетворенно кивнул лорд. И посмотрел на аббата:- Святой отец, это, конечно, нахальство с моей стороны, но не могли бы вы отпустить со мной на часок одного из ваших послушников? И брата Колума, если можно. В жизни не видел такой смелости!..
- Разумеется,- глава общины обратил взор к летописцу,- если брат Колум не против. То же касается и Годфри… вы ведь его имели в виду?
- Я схожу,- кротко кивнул монах.- Только вот как быть с крестом? Смелость смелостью, а я его еще тогда, в лесу, об чей-то хребет переломил!.. Вам же, лорд, не только духовная поддержка нужна?
- Придумаем что-нибудь,- отозвался королевский советник.- У аббата, к примеру, крест нательный не меньше вашего, да еще и серебряный. Я, конечно, не настаиваю…
- Берите,- отец Бэннан нагнул голову и стянул с шеи массивный крест.- На благое дело. Вы ведь, как я понял, разбойника трясти будете, лорд МакЛайон?
- Я буду допрашивать,- ответил Ивар.- А трясти…
- Трясти, вероятно, буду я,- усмехнулся Годфри, машинально проводя ладонью по своему поясу.- При участии добрейшего брата Колума и его несокрушимого духа. Я ничего не имею против, лорд, пойдемте… А серебро - это правильно. Оборотня матерого так просто к стенке не прижмешь.
- Кого?!- оторопел аббат. Остальные братья хором ахнули. Летописец тихонько вздохнул:
- Выходит, так оно и есть, отче… Нет у меня в руках вашей силы, разве смог бы я так вдарить, чтоб у безбожника этого крест на лице отпечатался?..
- Боже, Боже!- опечаленно качнул головой Бэннан.- Что творится в этом мире?.. Ну, что ж… Идите, брат мой! И да пребудет с вами сила Господня. Если мы понадобимся, лорд, зовите.
- Обязательно,- пообещал королевский советник, поднимаясь с лавки.- Нэрис, побудь здесь.
- Хорошо,- послушно отозвалась супруга, подумав про себя: "Мог бы не утруждаться. Я же не сумасшедшая - к оборотню-то в зубы лезть! Это, может, Ивар привыкший… А мне и дарг-ду довольно было, нет уж, спасибо, хватит!.."
Пока трактирщик, звеня ключами, отпирал погреб, Ивар обернулся к молчаливому послушнику:
- Откуда вы узнали, что он оборотень? Кроме нашего храбрейшего брата Колума, я об этом никому не говорил.
- А если б даже и сказали, я все равно не услышал бы.- Губы Годфри тронула ностальгическая улыбка:- Вы ведь знаете, кто я? И знаете, как дороги услуги мастеров нашего клана?
- О, да,- усмехнулся лорд.- Ножи никогда не мелочились…
- Ну так вот, моя работа стоила втрое больше, чем работа кого-либо еще из наших бойцов. Это к вопросу о перевертышах и другой погани.
- Мда… Я все больше понимаю капитана Ханта. Мне бы в отряд такого умельца!
- У вас хватает своих, лорд,- глаза послушника весело блеснули.- Сомневаюсь, что я бы там прижился… К тому же та жизнь для меня - в прошлом. Если б не крайние обстоятельства, я не вернулся бы к профессии даже на пять минут.
- Жаль.
- Напрасно,- фыркнул, не сдержавшись, Годфри, глядя на свою искренне опечаленную "посылку" годичной давности.- Бывших наемных убийц не бывает. И держать такого рядом с собой - чревато.
- Знаю. Я видел… Ну да ладно. Мое дело - предложить!.. В конце концов, выбор у каждого свой. Брат Колум, осторожнее на ступеньках, не отставайте!.. Но и вперед тоже не лезьте, как спустимся. Он связан, конечно, но лучше не рисковать попусту.
- Я все понял,- кивнул летописец. Крепко зажал в ладони крест аббата и, держась свободной рукой о края лестницы, принялся спускаться вниз, следом за Иваром и Годфри. Было ли ему страшно?.. Пожалуй, да. Жалел ли он, что вообще согласился?
Определенно - нет.
Творимир сидел у костра, ожидая ночной смены караула. Время было позднее, семейство О`Нейлл уже давно отужинало и разошлось по своим спальням, в чистом небе одна за другой зажигались звезды. Русич протяжно вздохнул и, мельком оглянувшись на спящий дом, уставился в огонь. Уж четвертые сутки на исходе, а от командира ни весточки!.. Как-то он там? Не ранен ли?
В героическую смерть друга воевода, само собой, не поверил. Тем более, что лорд и так собирался исчезнуть, а та затея с кораблями как нельзя более способствовала исполнению его плана… Разумеется, когда Морда нашел Творимира на руинах поместья О`Кэтейнов и с трагическим лицом вручил тому кинжал, русич не подкачал - изобразил такое потрясение, что у сурового наемника даже слеза на глаз навернулась! Творимир, для пущей убедительности последовав его примеру, забрал дрогнувшей рукой "последнюю память" и ушел, не оглядываясь, скорбеть о павшем. И усиленно "скорбел" который день, демонстративно отказываясь от еды и опустошая по ночам кладовую рачительной кухарки. Это все как раз было очень просто… Но вот то, что королевский советник до сих пор не дал о себе знать, русича беспокоило уже не на шутку.
Сзади послышались легкие шаги. Мэдок, догадался бывший воевода. Опять, небось, с утешениями… Творимир поморщился. Такое внимание со стороны безутешного друга покойного Ласера заставляло его чувствовать себя последним брехлом и сволочью. Мэдок-то, понятно, в нем товарища по несчастью видит, сочувствует, как может… И ведь приходится соответствовать, чтоб все к лешему не провалить!.. Стыдобища!
- Ужинать будешь?- спросил лучник, присев на чурбак рядом с Творимиром. Тот отрицательно ухнул, хотя, по совести, есть хотелось зверски - кухарка, обнаружившая вчера пропажу целого круга сыра, весь день голосила насчет обнаглевших крыс и на ночь заперла в каморке кота. Кот был не помеха, но снять увесистый замок, не наделав шума, русичу оказалось не под силу…
- Тебе ж в караул,- проговорил Мэдок, суя Творимиру принесенную с собой миску,- может, хоть пару ложек сьешь?
- Эх,- тот качнул головой, втянул носом сытный дух мясной каши и издал такой тяжкий вздох, что у лучника аж в носу защипало от сострадания.
- Ну, как знаешь,- тихо сказал он, пристроив миску на камни возле костра.- Тут не простынет, если вдруг потом передумаешь. Адэйр просил напомнить, что его сменять пора… А то хочешь, я за тебя сегодня постою?..
Воевода отрицательно ухнул и встал. Он справедливо опасался, что еще минута наедине с манящей миской, полной наваристой крупяной похлебки на курдючном сале - и вся маскировка пойдет к черту.
- Держись,- сказал Мэдок.- Такая уж наша доля… Я видел вчера, как ты по ночи бродил. Сон не идет, да?
Творимир неопределенно пожал плечами, про себя с досадой плюнув - подловили! Совсем с голодухи чутье растерял!..
- Мне Морда настойки сонной от травника привез,- продолжал лучник,- хорошая! Я ведь, ты знаешь, в том же порядке… Еще осталось полфляжки - хочешь, отолью? В секунду захрапишь, на себе проверено!
- Эх,- состроив постную мину, русич отрицательно помотал головой. Потом благодарно хлопнул бойца по плечу, встал и направился к воротам. Лучший способ забыть о голоде да тревоге - это заняться делом! Хоть вокруг дома кругами ходить, хоть татей со стен в ночи высматривать… Только б в окна кухонные не пялиться и слюни голодные на миску не пускать!..
Сменив зевающего Адэйра, воевода заступил в караул и размеренным шагом двинулся вдоль дома. Он думал о командире, о бессовестно обманутом бедняге Мэдоке, и еще - о том, где же все-таки разжиться хоть краюшкой хлеба? Хорошо, полнолуние миновало, а то зверь внутри с голодухи взбесился бы, как пить дать!.. Оборотню, в отличии от человека, и сил вдвое больше требуется, и пищи. Ведь этак случись что - даже перекинуться тяжело будет… Еще и весна, как назло! Была б осень - там тебе и ягодки, и корешки сладкие, и орехи!.. А тут хоть опухни… ну, не листву же щипать, право слово?!
Русич с сомнением покосился на темный сад. В животе урчало так, что мысль о древесной зелени уже не казалась такой бредовой. Тут уж хоть чем пузо набить, лишь бы до утра дотерпеть как-нибудь! А там, в крайнем случае, можно рискнуть через окошко у кухарки из-под носа хотя бы брюквину стянуть, когда отвернется… Творимир воровато оглянулся, никого поблизости не приметил и тенью скользнул под пышные кроны яблонь. Отошел подальше, принюхался… И, сверкнув глазами, подпрыгнул на месте: мёд! Ну к бабке не ходи, где-то тут пчелиный улей имеется!.. Вот уж свезло, так свезло! Он хищно повел носом, метнулся от одного ствола к другому и, обнаружив в самом конце сада вожделенное дупло, запустил туда руку. Потревоженные пчелы загудели, в ладонь впились болючие жала, но Творимир на это даже внимания не обратил… На языке стало липко и сладко, желудок умиротворенно притих, а что до покусов - дак сойдут, не смертельно!