- И вовсе нет!
- А кто письма строчит домой? Кто служанок шпионить науськивает? Кто в мужнины дела лезет, о совести да приличиях как есть позабывши? Кто? А?
- Никуда я не лезу!- буркнула предательски краснеющая леди.- Ну подумаешь, было разок, да и то…
- Ну уж не разок, ты мне не ври!.. Нашла дурачка. О твоих художествах вся Шотландия, поди, знает!
- И пусть знают себе, тебе-то что?!
- А то, что у меня ответственность,- сердито ответил он.- Не чужая, чай! Ты глазами-то не сверкай, негодница!.. Думаешь, не вижу, что у тебя на уме? Как про Ирландию-то сказал, аж взбудоражилась вся!
- Но там же Ивар!..
- И что с того-то? Служба у него такая, неблагополучная… Его послали - он и поехал, а тебя, кажется, никто об этом не просил.
- А я, может, и не собиралась вовсе!..
- Угу! А я, стало быть, пенек лопоухий, соображения не имеющий?- проницательно прищурился домашний дух, глядя на сконфузившуюся девушку.- Я тебя с малолетства нянчил вот этими вот самыми лапами. И опосля этого ты мне тут сказки рассказывать будешь? Не собиралась она… Еще как собиралась! Только нечего тебе в Ирландии той делать. Такое мое мнение.
- Вот что ты за вредина?- чуть не плача, воскликнула она.- Неужели ты не понимаешь…
- Очень даже понимаю. Потому и приехал, всю родню опозорив. И хоть ты тут изревись вся - из дому не выпущу!..
Нэрис вскочила с кресла:
- И что мне теперь - сидеть и ждать, пока меня…
- …"не оставят вдовой"?- подхватил он знакомую "песенку".- Ты хоть новое что придумай, бесстыдница! Знаю я, мужа любишь, оно и правильно… да тока посмотри мне в глаза, и скажи - а за ним ли ты туда собралась, а?
- Я… да ты…- задохнулась от праведного негодования леди МакЛайон, но почему-то других аргументов у нее не нашлось. Да и какие тут "аргументы", когда умница брауни, как это ни огорчительно, во всем прав? Чем она может помочь Ивару? Это их мужские игры, к тому же наверняка далеко не безопасные. И в раздираемой войной Ирландии женщине делать нечего, если только она не самоубийца… Но… Ах, как любопытно, все-таки! Такая секретность, такие предосторожности - ведь точно очередное интереснейшее "дело"! А она совсем ничего не знает. И сидит здесь, у черта на куличках, в полнейшем неведении, от скуки хоть вешайся. Обидно, ну ведь обидно же!..
Девушка шмыгнула носом и отвернулась от усмехающегося домашнего духа. "Вот почему я не родилась мужчиной?- насупленно подумала она, терзая в пальцах поясок на платье.- Им-то все можно!" Она опечаленно вздохнула, потом вспомнила, что, будь она мужчиной, ни о каких мужьях - главах Тайных служб, можно было бы и не заикаться, и передернула плечами:
- Ладно. Я же все понимаю… Вы как лучше хотите.
- Разобиделась,- тихонько фыркнул брауни, перелезая со стола к ней на кресло. И примирительно тронул грустную девушку за локоть:- Ты, это самое… Не печалься уж так-то! Образуется.
- Знаю,- ответила Нэрис, снова тяжело вздохнув, и повернулась к нему:- Ну, хоть ты приехал. Все одно не так скучно будет! А что до Ирландии… Да и бог с ней! Все равно меня Тихоня даже к порту не подпустил бы. У него же "приказ"!..
- И правильно. Нечего тебе там делать,- повторил домашний дух. И добавил:- Такое мое мнение…
Помолчали. Брауни, поняв, что любопытная девчонка и вправду смирилась, думал уже о другом. О том, как справляется со своими временными обязанностями Белые Уши, о том, узнают ли про его неблаговидный поступок соседи и о том, как он будет объяснятся с тутошним Хозяином. Виданое ли дело - в чужой-то дом без спросу явиться!.. Как бы чего не вышло…
Нэрис, оставив в покое пояс, бездумно глядела в окошко. Солнечный день померк, стало еще тоскливее, чем вчера. Вчера хоть какая-то надежда была, а теперь… Глупо, конечно, надеяться, что брауни решение переменит и позволит ей дать волю своему любопытству. К тому же, есть ведь еще и Ульф… "Да пускай хоть они оба вдруг и смягчатся - толку от этого?..- печально подумала она.- Ну, куда я поеду? И зачем? Я ведь даже не знаю, где конкретно сейчас мой муж. Ирландия - она большая. Не будешь ведь по ней вдоль и поперек носиться, у каждого встречно-поперечного выспрашивать, не видал ли он тут одного шотландского лорда?.. Тем более, если Ивар поехал инкогнито, то я ему еще и все карты спутаю. И точно вдовой останусь, по собственной же глупости!" Осознав сей печальный факт, леди МакЛайон окончательно сникла. Заметивший это брауни ободряюще улыбнулся:
- Не кисни уж, егоза! Успеешь еще дел наворотить… А на меня не дуйся, я ж ить любя. Не чужая, чай!..
- Угу…
- А про то, что из дому не выпущу,- помявшись, сказал он,- так это ж я так, для острастки! Не вздыхай уж так-то жалостливо, знаю ведь, что в четырех стенах тебе усидеть тяжко… Погода нынче какая славная, можно и погулять маленечко!
- Я уже гуляла,- безразлично отозвалась девушка, откидываясь в кресле.- А тут поблизости ни моря, ни речки даже…
- Поблизости, может, и нету,- хитро прищурился он, зная любимую привычку Нэрис побродить по берегу.- А вот ежели верхами - так и трех часов, считай, не потратишь.
- Здесь есть море?!
- А чего ж ему тут не быть-то?- развел лапами хранитель очага.- Чай, не пустыня… Да ты погодь, погодь! Вскочила!.. Куда ты собралась-то на ночь глядя? Завтра с утречка и покатаешься… Ох, уж эти мне детки!.. Ни минуты покою!
Небо над утесом взбухло свинцовыми тучами, тяжелыми, низко висящими. Дышалось с трудом - настолько воздух был пропитан влагой. Серенький рассвет только самую малость разбавлял сгустившуюся за ночь темноту, и был не в состоянии разогнать густой туман, окутавший уступы Скеллиг-Майкл. Безрадостное зрелище… И, однако же, как тяжело с ним расставаться!.. Аббат Бэннан подавил ностальгический вздох, усилием воли заглушив печаль по родному уже острову, который приходилось покидать в такой спешке и - видит Бог! - против своей воли. Но что ж поделаешь? Долг превыше всего.
Святой отец оторвал взгляд от неприступных стен утеса и перевел его на суетящихся вдалеке у каменного берега паломников. Весть о том, что монахи покидают Скеллиг, привела их в смятение. Кто-то даже ударился в легкую панику, недоумевая, отчего община приняла вдруг такое решение и что им, паломникам, теперь здесь делать?.. Горстка послушников, остающихся на острове, общего настроения не улучшила. "Ничего,- подумал отец Бэннан, придирчиво осматривая лодку, на которой братьям предстояло покинуть утес,- паломников заберут отсюда, самое позднее, завтра. Как раз должны привезти с большой земли новых страждущих… Только бы кто из послушников не начал трепать языком о наших несчастиях!" Аббат нахмурился и покачал головой: он знал, что по острову уже пошли разговоры о бедах общины, и знал - это самое неприятное - о том, что некоторые уже всерьез опасаются, не потерял ли Скеллиг-Майкл Божьего расположения… "Суеверия - корень всех зол!"- убежденно подумал аббат. А вслух сказал:
- Сын мой, не видал ли ты брата Лири?
Эти слова были обращены к подошедшему послушнику. Он был совсем еще мальчик - худой, большеглазый, вечно путающийся в полах своего одеяния.
- Нет, отче,- качнул головой тот, аккуратно сгружая в лодку два небольших тюка.- Но братья поднялись наверх, в молельню, и, наверное, брат Лири тоже там. Если пожелаете, я позову его!
- Не стоит, дитя,- улыбнулся отец Бэннан.- я как раз хотел в последний раз преклонить колени перед святым распятием. Сам схожу. Не много ли поклажи? Вещи братьев уже уложены, провизия тоже… Это что за тюки?
- Прошу простить нас, отче,- потупился паренек, заливаясь багровым румянцем.- Знаю, лодка не большая… И вы не велели сопровождать… Но мы бы так хотели отправиться с вами! Пожалуйста!
- Гхм… вот же упрямцы!.. Мы - это кто?
- Я, Джеральд, Алби и Годфри,- с готовностью выпалил тот.- Мы не займем много места, отче! И мы будем помогать… Можем грести, разводить костер, нести поклажу… всё, что прикажут братья! Пожалуйста, святой отец, позвольте нам поехать с вами!..
- Братья и сами не чураются тяжелой работы, Гален,- сказал аббат.- И я ведь уже объяснял всем вам…
Он замолк. Задумчиво посмотрел в умоляющие глаза парнишки, снова окинул взглядом скалистые уступы Скеллига, нахмурился отчего-то. И закончил медленно: