- Славная нынче погодка,- пробормотал Десмонд, развалившись на тюфяке и мечтательно глядя сонными глазами в небо над головой.- Сейчас бы под парус, да на попутном ветре… Эх!..
Он зевнул и закрыл глаза. Чарли тихонько хмыкнул:
- Разморило парня. А погода сегодня и впрямь чисто летняя! Схожу я, что ли, за одеялом? Пущай тут спит, огонь замерзнуть не даст…
Нэрис лениво кивнула, борясь с желанием зевнуть во весь рот, по примеру капитана. "Нет, эдак я прямо тут усну,- поняла она.- Чарли, негодник, обкормил… Так, встаём, дорогая, встаём! Еще не хватало на землю с камня сползти и захрапеть" Она тяжело поднялась на ноги и, спотыкаясь о камни, поплелась к отведенной ей келье, мечтая только об одном: добраться до соломенного тюфяка, завернуться в шерстяной плед и уснуть. Сладко-сладко уснуть…
- Кхм!- раздалось из темноты.- Вы еще не спите, дочь моя?..
- Брат Августин?- вяло отозвалась леди, поворачивая голову. Почтенный монах шагнул ей навстречу:
- Я тут подумал… Может, вы все-таки были правы? Может, мне стоит… Или лучше будет подождать до утра? Вы ведь совсем засыпаете.
- Нет-нет!- Нэрис, мигом забыв про сонливость, выпрямилась.- Я вся внимание, брат Августин! Сон подождет.
Монах, смущенно улыбаясь, шагнул к крыльцу молебного дома:
- Уже ночь, не будем тревожить спящих. Пойдемте. Я зажгу свечи. И расскажу вам всё, что знаю.
Она быстро кивнула и засеменила следом за братом Августином, едва удержавшись, чтобы удовлетворенно не потереть ладошки. Значит, долго сомневаться он не стал!.. Вот и прекрасно…
- Хм,- задумчиво раздалось из темноты крайней кельи, и на залитую неверным светом луны дорожку шагнул Чарли с одеялом в руках. Старый разбойник проводил взгядом исчезающик в молельне монаха и девушку, поскреб заросший подбородок и, перекинув одеяло через плечо, крадущимся шагом двинулся вслед за полуночниками.
Брат Августин нервничал. Он зажигал свечи у алтаря, и руки его подрагивали. Нэрис, скромно сидящая на лавке возле стены, не спешила его торопить. По всему было видно, что монах и без того в смятении.
- Поймите меня правильно, дочь моя,- наконец закончив и усевшись рядом с девушкой, сказал старец,- я ведь вас совсем не знаю. Я не знаю, кто вы и откуда. А тайна Скеллига хранилась нашей общиной веками! И передавалась от аббата к аббату. Мы, простые монахи, ко святая святых не допускались… Да, вы все поняли верно - норманнские завоеватели штурмовали остров не просто так. Здесь хранилось нечто настолько ценное, что по сравнению с этим меркли сокровища всех государств и правителей!
- Неужто сам Святой Грааль?!- ахнула Нэрис. Монах мягко улыбнулся:
- Навряд ли, дочь моя. Впрочем,- он с сожалением развел руками:- я, недостойный, о том не имею никакого понятия!.. Я ведь не аббат.
- То есть, братья сами не знали, что охраняли?- наморщила брови девушка. Он кивнул:
- Именно. Мы знали только одно: хранить и оберегать это - наш священный долг… Знаете, ведь среди нашей братии много слухов ходит о Сокровище Скеллига. Кто говорит, что это - перо из крыла самого архангела Михаила - ведь остров носит его имя. Еще болтают, что мы храним древний артефакт, способный воскрешать, исцелять, тушить огонь войны и приносить благословенный мир на любую землю… Ну, и некоторые, подобно вам, дочь моя, строят предположения о Граале. Но наверняка не знает никто. Кроме, как я уже говорил, наших аббатов. Прежний глава общины, мир его праху, выбрал себе в преемника отца Бэннана, и открыл ему тайну. И отец Бэннан, как придет его время покинуть нас, откроет переданное уже своему преемнику. Так всегда было и так будет.
- Брат Августин,- помявшись, тихонько спросила девушка,- я, конечно, всё понимаю… Но неужели вам самому никогда не хотелось узнать, что же вы, в конце концов, охраняете?!
- Хотелось, дочь моя,- потупился монах.- Грешен, хотелось. Но я никогда бы не рискнул пойти против воли главы общины и нарушить священную клятву.
- А… другие?
- Другие…- морщинистое лицо брата Августина затуманилось.- Да, были и другие. Не нынешние братья, нет. До меня еще, брат Эдриан рассказывал. Кто-то из общины не устоял перед искушением… Бог ему судья. И земля ему пухом.
- Простите?- не поверила своим ушам Нэрис.- Я правильно поняла?.. Вы имели в виду…
- Помните, я сказал вам тогда, в келье, что аббат Бэннан может постоять за себя?
- Помню, но…
- Так вот, дочь моя, он может постоять и за Порядок тоже,- с тяжелым вздохом объяснил монах.- Это негласный закон Скеллига. Поддавшийся недостойному любопытству будет наказан… И не просто изгнан из общины, нет.
- Ваш аббат его… ой, мамочки!..- дрогнула Нэрис.- Но как же так можно?! Вы же служители Господа! А как же "не убий"?! Это же… это же…
- Это Закон,- пустым голосом прервал ее брат Августин.- И отец Бэннан взял на себя грех во имя более высокой цели.
- Что можеть быть выше человеческой жизни?!
- Мир, дочь моя,- светлые, словно выцветшие от времени глаза старца смотрели на бледную от негодования девушку все с той же кротостью. И она вдруг поняла, что ничего не может ему возразить.
- Скеллиг-Майкл,- пробормотала Нэрис, опустив голову.- Пограничный камень Мира… Может, вы и правы, брат Августин. Не мне спорить. И уж точно не мне судить вашего аббата… тем более, что мы сейчас говорим вовсе не о том!
Она помолчала, собираясь с мыслями, и подняла глаза на монаха:
- Брат Августин, кто-то очень хочет заполучить Сокровище Скеллига. И этот "кто-то" ради него пойдет на всё. Ваши братья были убиты - это подтверждают обстоятельства гибели брата Гэбриэла и брата… ммм… простите, как звали вашего камнетеса?..
- Ниалл,- подсказал монах.- Он повредил руку и смазал рану целебной мазью. А рука все равно загноилась. Одного понять не могу - если мазь специально отравили, как он мог не заметить этого?! Ведь запах…
- А запах был,- ответила Нэрис.- Спасибо наблюдательному брату Колуму - в его дневнике упоминалось, что кто-то из монахов учуял невыносимую вонь, исходящую от раны… Только виной тому был не порез, а лекарство. А что касается несчасного брата Ниалла - так ведь он же вроде был простужен?
- Был,- подумав, припомнил старец.- Брат Ниалл, мир его праху, каждую весну… О, Боже! Насморк!..
- Вот-вот,- леди МакЛайон нахмурилась.- Кто бы ни был этот убийца, он хитер и… и успел изучить всех членов общины досконально. Тот монах, которого нашел в молельне брат Колум, был отравлен - отсюда и предсмертные судороги, наложившие "печать ужаса" на его лицо. Яд, между прочим, редкий. Я о нем только читала… Где же он умудрился его раздобыть?.. Хотя это уже неважно: брат Антоний был не единственным, кого отравили. Монах, что "подавился" хлебом и ваш лекарь, брат Эдриан, тоже отведали яду. Причем последнего, как мне думается, убрали с дороги как раз из-за злосчастной мази! Наверное, он догадался, что с ней что-то не так. А может быть, даже видел, как кто-то колдует над склянкой…
- Ох, Господи!- простонал монах.- Неужто на Скеллиг занесло такое чудовище?!
Нэрис медленно покачала головой:
- Нет, брат Августин. Его не "занесло". Он именно за тем и приехал! И вряд ли этот человек - "чудовище", находящее в убийстве особое удовольствие… Это, вне всяких сомнений, мастер своего дела. И, честно говоря, такие люди куда опаснее сумасшедших,- она помолчала и добавила:- Ведь он своего добился. Он сделал так, чтобы Скеллиг-Майкл перестал быть надежным тайником. Он заставил общину искать для Сокровища другое место. Заставил братьев уйти. И знаете - он ведь наверняка отправился вместе с ними.
- Матерь Божья!- переменился в лице несчастный.- Неужели вы думаете, что кто-то из общины…
- А почему бы и нет?- пожала плечами девушка.- Кроме того, ведь с монахами ушли еще четверо послушников! Вы хорошо их знаете?
- Конечно!.. Ну, то есть как… Среди них нет случайных людей. Все четверо уже давно с нами. И я не могу даже допустить мысли…
Нэрис успокаивающе коснулась рукой его локтя:
- И не надо допускать, брат Августин! Тут ведь никто не может предположить наверняка… Может, вы расскажете об этой четверке послушников поподробнее?..
Десмонд Хант выругался сквозь сон и, натянув колючее одеяло на голову, невнятно буркнул: