— Алло, Жанна! — воскликнул он, увидев ее. — Однако ты здорово напугала меня. Ты совсем одна?
— Да, одна. Я поехала за Джимом и увидела вас, — ответила она, — приняла вас сперва за Джима.
— За Джимом? Что такое стряслось?
— Мы поругались, и он поклялся отправиться на границу. Я же точно с ума сошла и подзадорила его… И теперь страшно раскаиваюсь в этом.
— Вот оно что!.. Так, значит, это были следы Джима, их я только что видел там, мили за две на повороте к границе. Я знаю эту дорогу, сам не раз ездил по ней.
Жанна пристально посмотрела на Робертса. Его изрытое оспой, обросшее седой щетиной лицо выглядело серьезно.
— Неужели вы думаете, что Джим действительно отправился к границе? — быстро спросила она.
— Похоже на то, Жанна! — ответил он, немного помолчав. — Джим достаточно глуп для этого. За последнее время он распустился окончательно. Да и времена теперь не такие, чтобы парень мог остаться безупречным. Вчера вечером он попал в паршивую перепалку: чуть было не укокошил молодого Брадлея, но ведь вам все это должно быть уже известно.
— Я ничего не слыхала, — отвечала она. — Расскажите.
— Кто-то сболтнул, будто Брадлей недостаточно почтительно отозвался о вас.
Жанна почувствовала, как горячая волна сладко прокатилась по ее телу. Опять совершенно новое и не знакомое для нее явление. Брадлея она не терпела. Он всегда был страшно навязчив и вел себя самым оскорбительным образом.
— Почему же Джим не рассказал мне всего этого? — спросила она, обращаясь больше к самой себе.
— Вероятно, ему было не особенно приятно вспоминать вид, в котором он оставил Брадлея, — заметил Робертс со смехом. — А теперь, Жанна, повернем-ка восвояси.
Несколько мгновений девушка молчала. Взгляд ее скользил по зеленым холмам и высившимся вдали громадным серо-черным горам. Странное чувство шевельнулось в ее груди. В молодости ее отец был авантюристом, и его кровь заговорила в ней с неожиданной силой.
— Я поеду дальше, — сказала она.
Робертс нисколько не удивился. Он только посмотрел на солнце и, повернув лошадь, лаконично произнес:
— Надеюсь, что мы догоним его, и до захода солнца успеем вернуться домой. Сейчас поедем наперерез и спустя мили две снова нападем на его след. Ошибиться невозможно.
Тронув удила, он поехал рысцой, а Жанна последовала за ним.
Вскоре они свернули в долину, лежавшую между ближайшими горами, и поехали несколько быстрее. Долина оказалась в несколько миль длиной. Доехав до середины, Робертс неожиданно издал радостный возглас. Жанна заметила, что они снова напали на след. Тут они пустили лошадей галопом и ехали таким темпом все время, пока не оставили за собой поляны и не наткнулись на узкую тропинку, ведшую в глубину гор. Полная надежды и ожидания увидеть Джима, девушка беспрестанно жадно всматривалась вдаль. Однако впереди никто не появлялся. Робертс все чаще поглядывал на садившееся солнце, а Жанна начала беспокоиться о своих домашних. Она была так уверена, что догонит Джима и вернется домой еще днем, что ей и в голову не пришло предупредить кого-нибудь о своих намерениях. Вероятно, ее уже разыскивают. А тем временем и местность становилась все более и более дикой. Всюду громадные обломки скал, кедры и колючий кустарник. Сквозь заросли часто пробегали олени, а дикие куропатки прыскали из-под самых копыт лошадей.
— А не лучше ли отказаться от этого дела?! — крикнул Робертс через плечо.
— Нет, нет! Поедем дальше, — сказала Жанна.
И они быстрее погнали лошадей; пока наконец не взобрались на самую вершину уклона. Перед глазами Жанны раскинулась залитая светом долина, но она никого не увидела. Очевидно, не было никакой надежды догнать сегодня Джима. Как раз в эту минуту лошадь Робертса попала ногой в размытую водой впадину и начала хромать. Робертс слез на землю и принялся осматривать ее ногу.
— Ого! Нога-то еще осталась цела, — сказал он, давая понять, насколько серьезно повреждение. — Ну, Жанна, как бы нам не пришлось здорово помаяться на обратном пути. Ваша лошадь с двойной ношей не справится, а я пешком идти не могу.
Жанна молча сошла с лошади и помогла Робертсу застоявшейся в канавке водой обмыть вывихнутую и сильно вспухшую ногу лошади.
— Придется, видно, нам здесь переночевать, — сказал Робертс. — Хорошо еще, что я кое-что прихватил с собой и смогу устроить вас поудобнее. Однако с огнем нам следует быть поосторожнее: как только стемнеет, костер придется затушить.
Робертс отстегнул от своего седла пакет, а затем снял и само седло. Он начал было снимать и седло Жанны, как вдруг вся его фигура разом сильно напряглась.
— Что это такое? — резко проговорил он.
Сначала Жанна услыхала мягкий и глухой стук по траве, а затем раздался резкий топот неподкованных копыт по голому камню. Обернувшись, она увидела по другую сторону канавки трех всадников, ехавших прямо на них. Один из всадников указал на нее рукой. На светлом фоне неба, красного от лучей заходящего солнца, они выглядели мрачно и жутко. Жанна боязливо взглянула на Робертса. Тот, не отрываясь, смотрел на подъезжавших, и в его лице отразилась какая-то догадка, как будто он ожидал встретить нечто знакомое. Приглушенным голосом он пробормотал проклятие. Жанне показалось, что по его лицу скользнула какая-то тень.