Гонщик бежал так долго, что едва не стер кеды до белых носков. Он проклинал выглядывающие из окон лица, показывал им средний палец и периодически ловил усмешки своим загнанным взором. Он так устал, что не с первого раза сумел прочитать большую вывеску на трехэтажном здании «Боги иллюзий». Оно! Дверь оказалась незапертой. Он ввалился в просторный холл, где за стойкой информации сидела девушка, которую Гонщик сначала принял за манекен. И если бы она не повернула в его сторону голову и не заговорила, он думал бы так и дальше.
— Чем могу помочь? — любезно спросила она.
— Что здесь происходит? — слова с трудом давались ему.
На секунду девушка задумалась, затем сказала:
— Пока не появились вы, все было спокойно.
— Я спрашиваю, что происходит в этом чертовом городе?! Где вообще я оказался?
— А, вы об этом, — она как-то лениво взяла трубку и набрала короткий номер. — Петр Петрович, спуститесь, пожалуйста, в холл. Да, опять некролог.
Через минуту в холле появился старикашка в бежевом костюме. Тот самый из закусочной, который вовремя убрался оттуда! В руке он держал свернутую газету.
— Присядьте, — он указал Гонщику на мягкий диван и сам примостился на него.
Когда Гонщик сел, Петр Петрович бросил газету на стол и сопроводил это еще одной короткой репликой:
— Ознакомьтесь. Пятнадцатая страница.
Гонщик схватил газету и раскрыл ее на указанной странице. Там шла сводка происшествий за неделю. Заголовки: «Юный скутерист, находясь в нетрезвом состоянии, врезался в столб и умер мучительной смертью», «Очередная жертва маньяка-расчленителя была найдена прошлой ночью», «На трассе А141 столкнулся „Ниссан Скайлайн“ и „газель“, есть жертвы». Гонщик почувствовал, как задрожали руки. Он начал читать: «Водитель „Скайлайна“, при обгоне через сплошную линию, совершил лобовое столкновение с грузовой „газелью“. За рулем „газели“ находился двадцатитрехлетний Станислав Шоколадов, спасти которого медикам не удалось. Так же с ним ехал двадцатичетырехлетний Павел Мамонов, у него тяжелые травмы ног и внутренних органов, разрыв мочевого пузыря, но врачи борются за его жизнь. Водитель „ниссана“, чья личность пока не установлена ввиду отсутствия документов, так же погиб на месте. У Станислава Шоколадова осталась жена и малолетний сын». Весь этот жуткий текст сопровождался тремя фотографиями искореженной «газели» и смятым в лепешку «Скайлайном». Гонщик бросил газету на стол.
— И что все это значит?
— Вы еще не догадались? Вы мертвы, могу вас поздравить с этим.
— Что-то я не заметил особых перемен в себе. — Гонщик наглядно показал свои все еще функционирующие руки. — Или в загробном мире действуют те же физические и метаболические законы?
— Мы не в загробном мире.
— А где же?
Петр Петрович сделал вид человека, которому приходится объяснять вещи, известные даже детям в ясельных группах. Он все еще был удивлен тугоумием Гонщика.
— Вы попали в сводку происшествий, это же очевидно! Проспекты — это полосы газеты, жители домов — наши читатели, которые только и ждут, когда им подкинут новые материалы. Ждут, как голодные псы мяса. Им нравится смотреть. Аварии, увечья, убийства, изнасилования, расчленения — это топливо для ума современного общества. Они хотят видеть, что их серые жизни все равно лучше, чем жизни некоторых несчастных, которые оказываются на этих проспектах. Мы доставляем им топливо с трасс, с улиц и парков реальных городов. Трассы — это лучшие заправки. У нас работают на них даже свои внештатные сотрудники, собирающие материал в своих округах. Например, вас как горячие пирожки принес к нам владелец небольшой закусочной, расположенной в нескольких километрах от места аварии. С фотографиями, как положено. Людям нравится смотреть на подобное, — Петр Петрович развел руки, — я ничего не могу с этим поделать. Кстати, неделька выдалась жаркой. Ту закусочную тем же днём пытались ограбить два скинхеда. Убили продавщицу, но вовремя подоспевшие сотрудники ЧОП «Камень» обезвредили нападавших. Один пытался бежать, но его достали в коллекторе.
Какое-то время Гонщик сидел без движения. Наконец, он спросил:
— А кто такие санитары?
— Архиваторы устаревших материалов. По правде сказать, нам пора их обновлять, они скверно работают. Раз вам удалось добраться сюда, значит, они вас проворонили.
— А Доктор Крыс?
— Вы его встретили? Он и его друзья — воплощения подноготных чувств типичных читателей. Бездельников и падальщиков ума. Он говорит, что у них есть еще Сестра Милосердия, но, увольте, за каким чертом читать всю эту кровь, чтобы сопереживать и все равно быть не в состоянии что-то изменить? Но, может, им виднее. Не знаю.