Выбрать главу

— Надеюсь, ты понимаешь, что если бы я пришла с гостями – она бы в таком виде на кухню не вышла? — её интонация и выражение лица были ну очень наигранны. Он рискнул:

— Нет, не может быть! Что за вздор?! Я уверен, она обожает появляться перед вашими женихами, подсматривающими из ванной, именно в таком белье.

Отсмеявшись, Светочка схватила негодяя, перетащила по комнате и толкнула на кровать, где нежно колотила, царапала, лепила пощёчины и таскала за волосы:

— Чтооо, понравилась зрелая женщина, дааа?! По глазам вижу, чёртов ты кобель! Ну, будет тебе сейчас женщина! — встав на кровати, она стянула с себя штанишки с трусиками и пристроилась над его лицом. — Давай, старайся! Ты виноват, проси же прощения! Ооооо да... Виноват так виноват! Подлец! Негодяй! Оооее...

Ему хотелось, чтоб время остановилось, и сколько его уже прошло, они не желали знать. Суккуба долго не сдавалась и прижимала его голову собою, получая требуемую таким образом отдачу, заботливо высвободила его рвущийся в бой орган из жестокого джинсового сопротивления. Но всё же, удовольствие забирало её, и наконец Йусернаме таки перевернул на спину свою маленькую женщину, подтянул за ножки и припал извиняться дальше, в более комфортной позиции и потому ещё более истово, заодно сняв свои штаны. Через некоторое время Светочка прикрывала свой ротик обеими ладошками, забыв о свежей помаде, ибо разбушевавшееся и накатывающее удовольствие требовало кричать громко. Он же форсированно наслаждался и испытывал её самоконтроль ещё довольно продолжительное мгновение. В порыве страсти парочка не услышала легкий, совсем формальный стук в дверь, а до этого, во время шутеек, и вовсе забыла запереть её на ключ... Их окатила волна света из зеленого коридора. Его окатила волна Светы из розовых глубин. Мадэмуазель окатила волна яркого, шокирующего смущения. Она была уже в халатике, тем временем как Света – в одном только своём топике, на который обе лапы протянул прикрывающий её ниже Йусернэйм, единственный здесь сияющий не самым приличным своим местом. Юная леди, закрыв глаза, сжимала его запястья своими горячими и мокрыми от сдержанных криков пальчиками, с одышкой ловя губами воздух. Теперь она вся стала горячая и мокрая. Дверь в комнату тихо затворилась.

Пока ненаглядная приводила себя в порядок, он минут пять ждал, когда эрекция, наконец, отпустит. К обоюдному удивлению, немного времени в запасе ещё оставалось, но причин задерживаться больше не было. Стоя перед овальным зеркалом, Юзернейм упаковал своё добро, застегнул ширинку, разгладил брючины, вправил рубашку и улыбнулся своему отражению. Сзади нарисовалась Светочка, одетая уже в строгое, короткое, облегающее чёрное платье – обняла его и чмокнула в щёчку, он ответил тем же, и волшебным магнетизмом начался вдохновенный засос.

Через несколько мгновений они выскользнули из темноты прихожей. Пока она проворачивала ключ в замке, он разглядел на ней чёрные колготки и совершенно чёрные, высокие кеды. Эти тонкие ножки засеменили вниз по лестнице и вышли из подъезда. На улице было ещё светло. Парочка направилась в сторону, откуда пришла, но перейдя дорогу в другом месте, проследовала через какие-то дворы. Юзернейм не мог не свернуть в ближайший продуктовый, где купил два пирожка с мясом и ещё два с картошкой и грибами; плитку горького шоколада, по бутылке пива Dr.Diesel и Redds; и выцыганил у кассира один пластиковый стаканчик из непочатой упаковки за целую монету золотишка. Последний был ему необходим для смешивания пиваса с ранее приобретённой финской горилкой. Замяв пирожки, он осушил три стакана подряд, каждый раз наливая меньше пива, и таким образом после четвертого стаканчика опустошил более половины чекушки. Вдруг они оказались на какой-то смутно знакомой улице, и немного пройдя, Светочка показала пальцем влево – он увидел пеший переулок и ряд лавочек, где они уже много часов назад (вчера ли?) встретились. Сейчас там было довольно людно. Йусернаме не жевал, а медленно рассасывал шоколадку, потому что зубы были уже не ахти. Когда спуск в переход станции метро Третьяковская появился в поле зрения, он отважился залить пятый стакан, а суккуба допила пиво. Пустые бутылки отправились в урну, а полсотни миллилитров проклятой гость столицы вручил первому встречному попрошайке.

Им предстояло совершить только одну пересадку почти в начале пути, и постепенно дуреющий Юзернейм ещё чувствовал себя уверенно, и жалел только, что под рукой нет сиди-плеера. Народу было немало, и пересаживаясь, они выбрали последний вагон. Первую половину поездки он ещё смог устоять в прямом смысле, затем потихоньку началось палево и треш. К счастью, скоро несколько мест освободилось, и Юзернейм уселся скраю, а Света по своей доброй традиции осталась прислоняться к двери. Как-то не по плану делалось ему тяжко и гадко, и особенно душно. Каким-то чудом поезд вдруг выехал в открытый мир – за окном тянулось шоссе, уставленное мелкими машинками с сияющими красным фарами, и он понял, что вот там медленно, а тут всё-таки поезд несётся огого! Правда, качается жутко, подтрясывает, зараза! Нет, лучше бы всё-таки в немецком седане лететь с драконьими крыльями и хищно скалящейся решеткой радиатора, это им по нраву!