Его потерянное выражение лица так и не изменилось.
— Эй, ты слушаешь? Юзернейм?
Сухо и отчуждённо он произнёс:
— А что такое дружба?
— Хм! Ну это когда людям приятно общаться, быть вместе, их объединяет что-то... Как-то так!
— Ооо... Нууу... Можно попробовать, наверное.
Света заподозрила неладное:
— Юзернейм, ты точно в порядке? Только давай честно, пожалуйста. Ты что... Ты под чем?
— Я?... Я под весами.
На секунду её выражение лица стало таким мягко-печальным и беспомощно непонимающим, но тут же она прыснула со смеху:
— Что?!
— Под созвездием весов... Появился... В этом мире. Уж не знаю, имеет ли это в действительности какое-то значение... Да мы все здесь, если так говорить, под луной вообще-то! Ну или под солнцем. Уж кому что больше нравится!
— Ну это славно, — сказала она и отключила улыбку, — ты упоротый что ли, серьёзно?
— Нет. Напротив, я даже мучительно трезв, и только стараюсь поддерживать позитивный настрой.
— Вот и отлично!
Сказала она радостно, изобразив восклицательный жест указательным пальцем левой ладони, которую он внезапно поймал в свои, мягко-приятно сжал, какбы обняв; и направил ей в глаза пустой, но проницательный взгляд, вовсю сквозивший чем-то запредельным. Никак не ожидавшую такого порыва девушку на мгновение охватил непередаваемый ужас, и в тоже время сильнейший адреналиновый восторг, что она едва не закричала. Пару минут они ещё молча посидели так – она не отняла ладони, кою он в объятии своих теперь согревал. К её удивлению, собеседник снова какбы выключился, и лицо его утратило какое-либо выражение – потухшие глаза скатились, словно под весом свесившейся головы, и наверняка расфокусировались. Саму же её эмоции начали потихоньку переполнять.
Незаметно, он вернулся в себя и объявил:
— Ладно, Светлана, довольно рассиживаться, я в полной готовности намотать ещё десяток-другой километров. А вы?
— Да. Только не так много. А куда ты хочешь пойти?
— Не имеет значения.
Йусернаме отпустил её ладонь, чтобы надеть рюкзак, из которого предварительно извлёк плитку шоколада, а затем их ладони, словно по обыкновению, легко и непринуждённо сцепились вновь. Местами сырой асфальт отражал невозможно непривычное видение – он и некая девушка. И в это можно было бы не поверить, оставить блаженной галлюцинацией, если бы не её тёплые пальчики и стук шагов. На совсем недалёком горизонте брюхатые непогодою облака покалывались своими тушами о красные пентакли кремлёвских башенок и кресты на золотых куполах тамошних соборов.
— Знаешь, этот вопрос о дружбе был странный. У тебя нет друзей?
— Из вашего определения следует, что пожалуй есть, только я называю их "приятелями".
— А кто ты по профессии?
— О Дьявол, — вырвалось у него, а она посмотрела несколько смущённо и недопонимая. — Вы никогда не угадаете... Уж точно не по моему нынешнему внешнему виду. Я... Не хочу называться "медиком" или даже возноситься до фельдшера... Лучше сказать просто – санитар. Но ни дня этому делу не посвятил, в рамках свободной, так сказать, карьеры.
— Ого! Реально, не угадала бы. А что же ты так?
— Ещё на первом курсе понял, что не моё. Хотя матчасть давалась, да и пути назад уже не было. Но нервы ни к чёрту, знаете ли, и вся эта провонявшая хлоркой белая повседневность... Уж не говоря об остальных прелестях... Я долго был уверен, что привыкну как все, но в итоге... Вспоминать противно. Позвольте, давайте не будем об этом!... А вы, — взглянул он на свою невероятную спутницу, — чем на жизнь зарабатываете?
— А я ещё только учусь. Заочно, — улыбнулась она так, будто это обозначало совершенную халтуру, — на экономиста.
Светочка умолчала, что ей нужна была эта формальность, чтоб полноценно вступить в семейный бизнес – её отец являлся совладельцем крупного производства стройматериалов.
Они подходили к набережной водоотводного канала москвы-реки и далее пошли налево.
— Так кем же ты работаешь?
— Компьютеры собираю. Перед вами убеждённый ретроград и приверженец мнения, что никакие мобильники, планшеты, консоли и моноблоки никогда не заменят мощный и гордый стационарный компьютер. А сейчас у меня... Бессрочный отпуск.
Девушка оказалась неравнодушна к онлайн-играм и была неутомима – на протяжении следующих пятнадцати минут она говорила о своих кибер-пристрастиях, и конечно, разговор коснулся железа. Юзернейм, как это ни странно, играми особо не интересовался, но слушал с упоением, ибо после такого количества изложенной о себе информации, наконец можно было замолчать, тактично поддерживая диалог односложными ответами на автопилоте. Примерно тогда они вышли к перекрёстку кадашевской набережной и улицы большая полянка, где встали на светофоре. Эта широченная улица была полна машин и простилалась в мост, ведущий на вполне себе полноценно населённую часть суши известную как остров "Балчуг", а дальше виднелся выпуклым пузом второй мост, какбы продолжающий эту артерию в остальной город. «Необычное зрелище, — мысленно смаковал он, — вот она, серая столичная урбания в историческом антураже».