Продравшись сквозь заросли колючего самнорского плюща, я застыл на краю леса, точно ловец жемчуга, прочищающий легкие, перед броском в кишащую акулами глубину.
Кровь бешено пульсировала в висках, дыхание с шипением рвалось сквозь стиснутые зубы, однако я не ощущал страха. Я как тот пловец, отрешенно глядел на мелькающие в глубине хищные тени, отсчитывая секунды перед погружением.
Далеко впереди, у высокой неприступной скалы, возвышающейся острым клыком над лесом, людское море разбивалось об уступы из сверкающих стальных лат. Рыцари Мино держали оборону у подножья небольшого холма, над которым вяло плескалось голубое с желтым полотнище флага принца Северино.
Сделав глубокий вдох, я захлопнул забрало шлема, перехватил поудобнее шестопер и, постепенно ускоряя шаг, зашагал навстречу варварам.
В ноздри тут же ударил тяжелый запах пота, исходящий от тысяч немытых тел, запах звериных шкур, и прогоркшего жира. Передо мной появилась широкая спина, на которой болтался кожаный чехол с торчащими наружу древками дротиков. Спина была покрыта многочисленными белесыми шрамами, и диковинными геометрическими татуировками.
Я сделал еще шаг, улыбающийся воин повернулся ко мне, и что-то закричал. Запахло перегаром, и я понял, что варвар едва держится на ногах, до того он был пьян.
Оттолкнув пьянчугу с дороги, я врезался в толпу, протискиваясь вперед и энергично работая локтями. Воины что-то недовольно кричали мне вслед, грубо толкали в спину, но пока не проявляли враждебности, приняв, по-видимому, за своего.
Чем ближе становилось место схватки, тем плотнее смыкалась вокруг меня толпа, и тем больше я видел трофейных доспехов. Многие из варваров ничем не отличались от миносских копейщиков, или алебардистов, щеголяя в окровавленных кожаных куртках, и помятых кирасах, и лишь по бородатым лицам, да по торчащим из-под шлемов космам можно было догадаться, кем они были на самом деле.
— Да тур наа джадика асамар? — полуголый громила с каменным молотом на плече ухватил меня за руку, кивая в сторону миносцев. — Наа джа ла?
— Наа джа ла? — переспросил я, бесцеремонно освобождаясь от захвата.
Верзила озадаченно нахмурился, но я уже исчез в толпе, протиснувшись между его косматыми соплеменниками, которые с энтузиазмом размахивали над головами окровавленными двуручными мечами.
Атмосфера здесь была как на воскресной ярмарке. Одни варвары пританцовывали, ритмично ударяя о землю древками копий, другие горланили развеселые песни, передавая по кругу увесистые меха с вином и гроздья колбас, от которых так разило чесноком, что у меня даже дыханье сперло.
Переступив через вывалянный в грязи и покрытый ранами труп, я остановился и приподнял забрало, осматриваясь по сторонам. Скала, у которой держали оборону миносцы, оказалась далеко слева. Чтобы до нее добраться мне нужно было пробиться сквозь толпу вадагов и вардов, над головами которых угрожающе раскачивались украшенные человеческими черепами штандарты.
— Уру наррак! — грузный плечистый вард, вооруженный шипастой палицей, ткнул меня пальцем в грудь. — Нее варр?
Как они вообще друг друга здесь понимали? Я беспомощно пожал плечами. Толстяк внимательно осмотрел меня с ног до головы, подергал за кольчужную юбку, и пару раз стукнул кулаком по кирасе.
— Наррак тарг! — в мозолистой лапе блеснуло несколько золотых монет. Похоже, что варвар хотел купить мои доспехи!
Я засмеялся, отталкивая руку в сторону. Монетки были маленькие, не больше ногтя. Зонтракийское золото!
— Мардак, — верзила сплюнул, ссыпал золото в висящий на поясе кошель и, повернувшись к своим соплеменникам, что-то закричал, указывая на меня пальцем.
Поспешно развернувшись на пятках, я нырнул в толпу крикливых асакаров, решив не дожидаться дальнейшего развития событий. Держа направление на вершину скалы, я продолжал двигаться вперед, разглядывая причудливые наряды варваров, рассматривая их экзотическое вооружение и прислушиваясь к многочисленным диалектам, отдаленно напоминающим говор неметов.
Зонтракийское золото, как всегда, оказалось самым могучим оружием, и владели они им, нужно признать, мастерски. Я вспомнил битву при Пасти Мистар, в которой зонтракийцы в союзе с кочевниками алимами едва не разбили армию Лие. Если битва неизбежна, зонтракийцы прятаться не станут, однако, если все можно сделать чужими руками, золота они на это не пожалеют.
Вскоре остроконечная скала оказалась прямо передо мной, а толпа варваров стала плотной, как фалерманская фаланга.
— Ты гонкорец, приятель? — коренастый крепыш в замызганной бригандине ухватил меня за локоть. — Мой тебе совет, не лезь туда! Эти миносцы наглотались каких-то снадобий, и дерутся теперь как демоны!
Я приподнял забрало шлема, чтобы получше видеть и слышать собеседника.
— И что, никто не может с ними справиться?
Крепыш ухмыльнулся, и показал мне клочок бумаги с какими-то цифрами.
— Наши парни только делают ставки, а заправляют всем Зарит и Денгар, вожди неметов. Эти полоумные не успокоятся, пока не положат половину своей армии!
Стена варваров внезапно разомкнулась, и я увидел двоих вардов, волокущих за ноги верзилу немета. Грудная клетка у великана была разрублена сверху донизу, а на месте правой руки болталась, цепляясь за землю, окровавленная культя.
— Говорят, что с миносцами сам мастер Инверн Лопе! — гонкорец важно приосанился. — Не говори, что не слыхал о мастере Лопе!
Я покачал головой.
— Это страшный боец! — наемник с гордостью продемонстрировал мне бумажку. — Я поставил пять золотых на то, что он продержится до полудня!
Перебросив шестопер из руки в руку, я уставился на кровавую полосу, оставшуюся на земле.
— Только не говори, что ты туда полезешь, — крепыш удивленно цокнул языком. — Я бы на твоем месте этого не делал!
Положив шестопер на плечо, я растолкал зрителей и, не обращая внимания на несущиеся со всех сторон проклятия, продрался на небольшую площадку у самого подножия скалы.
Мастер Лопе стоял, широко расставив закованные в сталь ноги, и опираясь предплечьями на эфес легендарного Юнберна.
Черное лезвие меча упиралось в перепаханную ногами и залитую кровью землю, будто бы набираясь от нее сил. Клинок тихонько гудел, и я почувствовал, как вибрируют руки рыцаря, лежащие на простой крестообразной гарде.
Доспехи мастера Лопе были изрядно помяты и сплошь усеяны глубокими зарубками, забрало рогатого шлема сорвано, а из-под кустистых седых бровей яростно сверкали безумные налитые кровью глаза.
Рыцарь был на последнем издыхании, я это сразу понял, слишком уж много он принял чудо — снадобий.
Проход между засек, который мастер Инверн заслонял спиной, был настолько узким, что стоящие позади него оруженосцы едва не касались друг друга плечами. Доспехи юных рыцарей были покрыты запекшейся кровью и грязью, а от парадных плюмажей на шлемах остались лишь жалкие лохмотья.
Налетевший порыв ветра подхватил стяг принца Северино, и с громким хлопком развернул его. Блеснуло золотое шитье: бархатные розы с атласными лепестками.
Принц Северино стоял под флагом, гордо подняв голову. Я нахмурился. Мальчику едва исполнилось шесть лет. Доспехи, в которые он был облачен казались бутафорским, а меч, зажатый в крошечной латной перчатке, игрушечным.
Скользнув взглядом по доспехам рыцарей, окружавших принца, я без труда узнал мастеров Расмо, Эвтимо, Лареланда и мастера Донкоро из Паары. Все они были достойными и прославленными воинами, однако, если погибнет мечник Лопе, принца уже ничто не спасет.
Варвары вокруг меня внезапно оживились. Неметы весело скалились, хлопая друг друга по плечам и подталкивая вперед. По кругу пошла бронзовая тарелка, которая быстро наполнилась крошечными золотыми, и увесистыми серебряными монетами, украшенными изображениями прославленных зонтракийских королей Морка Пятого и Диста Третьего.
— Будь я проклят! — у моего плеча вновь появилась физиономия знакомого гонкорца. — Похоже, что сам Зарит решил попробовать удачи. Плакали на этот раз мои денежки!