— Не думаю, что ФБР станет привлекать к суду покойника.
— Я говорю о тех, кто стоит за всем этим. Порядок существует не просто так. Мы оба хотим одного и того же, хотя у нас разные методы. Но пока ты работаешь со мной и с ФБР, ты должен уважать наши правила.
— Я понимаю.
Она сурово посмотрела на меня.
— Не вздумай больше со мной так поступать.
— Не буду.
— Хорошо. А теперь, по крайней мере, скажи мне, что это принесло хоть какую-то пользу.
Я кивнул.
— Его номер и единственный номер в списке контактов — вероятно, того парня, что нанял его, чтобы похитить Алексу. Один из моих агентов проследил сигналы этих телефонов и Алексиного по карте ретрансляторов оператора мобильной связи и сумел определить путь, по которому они ехали. Дорога, по всей видимости, ведет в Нью-Хэмпшир.
— Это значит, что похититель Алексы — из Нью-Хэмпшира?
— Да, но главное — это означает, что он, очевидно, увез ее туда. Она где-то в Нью-Хэмпшире.
— Ну что ж, это нам поможет, пожалуй, — сказала Диана. — Но нужны более точные координаты. Иначе дело безнадежное.
— А что насчет татуировки?
— От наших атташе никакого ответа.
— Зато у меня в Москве есть отличнейший источник информации, и он как раз сейчас звонит кое-кому. Это сова — русская тюремная татуировка. Это знак «Совы», банды бывших заключенных из русской тюрьмы.
Она вытащила маленький блокнотик и что-то отметила.
— Это значит, он работает на русских? — спросила она.
— Строго говоря, необязательно. Но я готов поспорить, что это так. Мой информатор из Москвы говорит, что русские олигархи часто нанимают людей из «Совы» на грязную работу, когда хотят сами остаться в тени. А пока я хочу выяснить, какую роль в действительности играет в этом деле Дэвид Шехтер.
Я рассказал ей о подслушанном разговоре между Дэвидом Шехтером и Маршаллом Маркусом.
— Думаешь, Шехтер держит Маркуса за горло? — спросила она.
— Определенно. Может быть, это каким-то образом связано с темным прошлым его жены.
Она приподняла бровь, и я рассказал о том, что узнал о прежней профессии Белинды Маркус.
— Сейчас ее биографию раскапывает частный сыщик. Но я не думаю, что дело в этом. Слишком недавняя история, и слишком банальная.
— Тогда чем же Шехтер его прижал?
— Вот это я и собираюсь выяснить.
— Как?
Я сказал.
— Это противозаконно, — сказала она.
Я пожал плечами.
— Как сказал один великий человек, существуют экстремальные обстоятельства, в которых закон неприменим. И чтобы доказать его неприменимость, приходится выходить за рамки закона.
— Мартин Лютер Кинг?
— Почти. Каратель.
Она посмотрела на меня непонимающе.
— Вижу, комиксов ты не читаешь, — сказал я.
Владимир знал, куда ехать. Он заранее объездил всю округу, изучая пути отхода на всякий случай, и нашел подходящую узкую заброшенную дорогу.
Он остановился там, где дорога круто сворачивала по краю ущелья, там, откуда можно было наблюдать за движением в обоих направлениях. Машин не было. Тогда он проехал чуть подальше и остановился футах в двадцати от обрыва, где не было заграждения.
Оглядевшись, он открыл багажник полицейской машины, вытащил тело офицера Кента и быстро перетащил к открытой двери со стороны водительского кресла. Осторожно усадил в него тело. Затем вытащил из багажника черный пластиковый мешок.
Вскрытие вряд ли будут проводить. Скорее всего, придут к выводу, что полицейский погиб в дорожной аварии, и на этом остановятся. И в любом случае, если вскрытие и произведут, он к тому времени будет далеко.
Прежде чем столкнуть машину в ущелье, он включил передачу. Если она будет выключена, когда машину обнаружат, любой толковый следователь сразу сообразит, что произошло на самом деле. Он не совершил этой ошибки.
9
Вначале десятого вечера Башня Джона Хэнкока — самое высокое здание в Бостоне — казалась обсидиановым монолитом. Несколько освещенных окон виднелись тут и там — словно стебель кукурузы, в котором почти не осталось зерен. Некоторые организации, снимавшие тут помещения, работали круглосуточно.
Но к адвокатской конторе Шехтера на сорок восьмом этаже это не относилось. Это была солидная, уважаемая фирма, которая специализировалась на трастовых фондах и недвижимости, иногда участвовала в судебных процессах, всегда решала дела путем негласных сделок, вернее всего шепнув нужному судье словечко на ухо. Сила и влияние адвокатов Шехтера лучше всего действовали в темноте, как грибам лучше расти подальше от дневного света.