Потом она вновь оказалась в домашнем кабинете отставника. Старик вытащил из стола и показал гостье фотографию, на которой были запечатлены бравые моряки в форме американского флота полувековой давности.
- Мы пошли туда, думая, что вернемся героями. Вот это я, - Йохансон ткнул пальцем в парня с веселыми глазами. - Большинство наших людей через месяц были мертвы. Безумие, которое мы хотели обрушить на головы японцев, в конце концов рухнуло на наши собственные головы.
- А что убило ваших людей? - осторожно спросила Скалли. - Радиация?
- Говорите, что на теле моряков были ожоги, да? - Йохансон покивал. Именно так все начиналось и у нас... Ужасные ожоги, да... - он некоторое время мблча смотрел на фотографию, словно вспоминал давно забытые имена. Мы нашли затонувшие самолеты, передали по рации наши координаты, и тут над нами появилось какое-то судно. Не американское... Тогда наш командир, капитан Стэнфордт, приказал лечь на грунт и сохранять полное молчание. Через три дня у людей появились первые ожоги. Сначала у акустика Беккера, потом у Фукса и Ионасенти. Раньше ничего подобного... я имею в виду - ТАКИХ ожогов... даже наш врач никогда не видел. Кое-кто стал предполагать, что самолеты, рядом с которыми мы залегли, и есть причина происходящего. И тогда второй помощник посоветовал капитану все-таки слинять.
Йохансон вновь замолк и,.уставился невидящими глазами на лежащую на коленях фотографию. Похоже, в его воображении вновь разыгрывались события далекого прошлого.
И Скал ли поняла, что надо ждать.
Тихий океан 42 градуса с. ш. 171 градус в. д. июль 1953 года
- Я не медик, - сказал второй помощник, - но прекрасно вижу: болезнь смертельна. Этого не видит только слепой.
Стэнфордт отмахнулся: - Выполняйте свой долг.
- Я стараюсь, сэр. Но если мы пробудем здесь еще хоть чуть-чуть, выполнять долг станет просто некому.
Офицеры не заметили, что заболевший первым акустик Беккер пришел в сознание и слышит каждое их слово.
Капитан остался в лазарете, а второй помощник пошел на центральный пост, где вахту держал первый помощник Йохансон.
- Йохансон! Мы должны всплыть!
Первый помощник поднял удивленные глаза: - Но капитан приказал...
- Капитан сходит с ума. Никаких кораблей над нами нет. Я включил аппаратуру акустика и послушал немного. Вокруг тихо... Сэр, вы должны взять командование подлодкой на себя.
Вопль, донесшийся из лазарета, прервал их разговор.
- Мы все здесь передохнем! Мы уже мертвы! Неужели вы не понимаете этого?!
И тут же раздался выстрел.
Офицеры бросились в лазарет, остановились на пороге. Беккер лежал на полу, скрученный капитаном. Видимо, стрелял он, но пистолет находился уже в руке Стэнфордта. Пострадавших не было; лишь разбитая бутыль с каким-то лекарством показывала, куда попала пуля.
Капитан поднял голову, глянул на помощников, и взгляд его остановившихся глаз решил все.
Йохансон понял, что второй помощник прав: у нормального человека не бывает таких равнодушных глаз. Да и выстрел все равно выдал положение лодки неведомым наблюдателям. Если они не были фантазией, родившейся в больном мозгу капитана...
Йохансон тут же закрыл дверь между отсеками, задраил ее со своей стороны и заклинил замок.
Через мгновение в нее уже стучали.
Послышался голос капитана:
- Йохансон, отставить! Откройте дверь, старший помощник!
Но Йохансон уже убедился: мятеж - единственное, что могло спасти.тех, кто еще не заболел. Иначе будет поздно...
Однако понимал он и другое: что, задраив дверь, поставил крест на судьбе всех людей, оставшихся за нею.
Но иного выхода у него не было.
Второй помощник оказался прав: когда они всплыли, никаких кораблей в радиусе ста миль не наблюдалось.
Военная база "Мирамар" Калифорния
Йохансон долго сидел в молчании. Скалли не тревожила его. Из ситуации, в которой он находился сорок лет назад, не было выхода с абсолютно чистой совестью. Разве что быть погребенным заживо в результате действий другого человека.
А так - либо убить большинство, чтобы выжило меньшинство, либо убить всех. И не его вина в том, что он был решительным человеком и оказался среди этого самого меньшинства.
Наконец старик повернул голову:
- Я не знаю, что нам помогло. Может, кто-то из нас был удачлив, а может, сам Господь Бог встал на нашу сторону, но мы сумели добраться до Пирл-Харбора.
Только теперь Скалли позволила себе вопрос:
- А что случилось с капитаном Стэнфордтом и остальными членами экипажа?
Йохансон пожевал губами.
- Когда дверь открыли, те, кто еще не умер, были при смерти. На борту находилось сто сорок четыре человека. По ту сторону оказалось сто два. В живых к Пирл-Харбору осталось только семеро, - он отвернулся. - Не знаю, что их убило, но мне судьба позволила остаться в живых, воспитать детей и понянчить внуков. В чем причина катастрофы - никому из нас так и не объяснили.
На этот раз было рассказано все, что он знал, - Скалли чувствовала это. И в том, что его рассказ, по большому счету, ничего не объяснял, вины старого моряка не было. Просто кукловоды всей этой пьесы и его держали на коротком поводке...
Поэтому Скалли поблагодарила старика от души. И покинула его дом с чувством выполненного долга. Ей было много проще, чем сорок лет назад ему.
Солдатик на КПП попрощался с нею, как со старой знакомой.
Гонконг
В самолете Молдер прекрасно выспался.
И мог бы ходить хвостом за мисс лошадью сколько угодно.
Это "сколько угодно" продолжалось до тех пор, пока Молдер не понял, что объект тянет время. Видимо, у нее была назначена встреча, а время контакта еще не наступило. Некоторое время они бродили по улицам, заполненным пестрой и говорливой азиатской толпой. А когда дама устроилась за столиком во встретившемся по дороге кафе и ей принесли суши, Молдеру пришла в голову любопытная мысль. Она была любопытной настолько, что он решил ковать железо, пока горячо.