Пока она все это говорила, у нее совершенно пропало ощущение, что этот Алекс мог ее когда-то пугать. Она чувствовала, как уверенно и твердо звучит ее голос, что никогда не случалось в разговоре с ним ранее. Лана удивленно прислушалась к чувствам внутри: спокойно, необычно. Да и Гарбер будто бы действительно перестал быть таким жутким, как раньше: размеренно жевал круассан, запивая его заваренным ею чаем. Прямо идиллия! Если бы не…
Лана выжидающе уставилась на Алекса, ожидая его реакции. Он долго ничего не говорил, а потом снова ее огорошил:
— Позволишь мне и завтра прийти?
Крамская удивленно моргнула, от шока не в силах сообразить, что же ей ему ответить. В голове крутилось даже не банальное «Зачем?», а вполне конкретное «НЕТ!». То он ее преследует, пугает, врывается в ее жизнь, устраивает встречи, крадет книги, то вдруг: «Позволишь?..». Лана внутренне задыхалась от возмущения. Глубоко вдохнув, она поняла, что неосознанно высоко вскинула брови, удивленная его словами, но, видимо, Алекс воспринял ее жест как вопрос.
— У меня не хватит места на телефоне за раз сфотографировать все. Только пару тетрадей, а в универе я завтра не появлюсь, — пожал плечами он, будто это было так очевидно.
Лана тяжело вздохнула: и почему именно она? Чуть что, так сразу Лана. Будто другой крайней найти нельзя было.
— Что тебе надо?
Теперь настал черед Алекса высоко поднимать брови, однако в его глазах не мелькнуло и толики удивления, только интерес:
— Конспекты. Я же только что просил.
— Ты прекрасно знаешь, что я не об этом, Алекс, — резко обрубила Лана, и в ее голосе вдруг зазвучал металл. Озвученное ею имя прозвучало в тишине комнаты как из громовещателя.
Их глаза встретились. Гарбер поднес кружку ко рту, желая сделать глоток, и обнаружил, что та уже пуста. Совершенно невозмутимо он поставил ее на стол и покачал головой, все еще не отрывая от девушки взгляда:
— Не понимаю, о чем ты.
Лана прищурилась, но, дернув уголком губ, промолчала. Внутри все полыхало от негодования: ах он не понимает! Ну ладно, Гарбер, посмотрим!
Все еще играя роль гостеприимной хозяйки, но таки желая поскорее выпроводить гостя, Лана поднялась:
— Пойдем в комнату, конспекты там, да и фотографировать удобнее на столе под лампой будет.
Когда она уже собралась махнуть рукой в приглашающем жесте, ей вдруг в голову пришла картинка, как перед Алексом народ расшаркивается и стелит красную ковровую дорожку, а он во всей этой ситуации выглядит так невозмутимо, что стало аж противно. Передернув плечами и не глядя на то, идет Гарбер за ней или нет, Лана молча проследовала в комнату.
Катя тут же подскочила с кресла, на что Крамская ей улыбнулась и жестом показала, мол все нормально, но не уходи, пожалуйста!
Чувствуя, как ее спину прожигают сразу две пары глаз, Лана достала тетради и повернулась к Алексу:
— Вот все, что ты пропустил.
Пока он выбирал и фотографировал то, что считал, наверное, наиболее важным, периодически низко склоняясь к столу, Лана перекидывалась выразительными взглядами с Катей, пытаясь объяснить той, что присутствие Алекса это не «класс!», а скорее очередная проблема. Кожевникова же лишь закатывала глаза, как бы говоря: «Такой шанс упускаешь, Крамская, опомнись!».
Нахмурившись и осознав, что Катю ей не переубедить, Лана отвернулась от нее, и взгляд уперся в замершего в нелепой позе Гарбера. Точнее, поза могла быть нелепой, не стой здесь именно Алекс — он и в таком неловком положении выглядел изящно и даже немного хищно. Темная рубашка плотно обхватывала его острые плечи, а посередине спины пробегал не менее острый ряд выпирающих позвонков. Казалось, на спине у Гарбера пригрелась змея, и такое сравнение Лану напугало, особенно, когда Алекс зашевелился, и «змея» пришла в движение. Желая отшатнуться и сделать несколько шагов назад, Лана в ужасе почувствовала, как ее ноги приросли к месту, и она попросту не могла шевельнуться. И взгляд отвести не получалось. Воздуха не хватало, а в груди поднимался панический жар, быстро охватывающий все тело, и Лана хотела что-то сказать, отвернуться, но не могла. Глаза неотрывно следили за движением позвонков на спине Алекса, и она ощутила, как между грудей скользнула соленая влага, а живот скрутился в тугой узел: страх вновь наполнил ее.
Алекс разогнулся, медленно повернулся к ней, недобро улыбаясь, и змея с его спины приползла к нему на живот, внимательно уставившись на Лану. Он сделал шаг вперед. И еще один, протягивая к ней руку. Крамская хотела закричать или убежать, но стояла неподвижно, и словно онемела: желания и возможности никак не хотели согласовываться. Не придумав ничего лучше, Лана просто испуганно зажмурилась, ожидая, что сейчас вот-вот — ее коснется рука Гарбера, и змея, наконец, получит к ней доступ.
Но ничего не происходило.
Ни змеи, ни касания.
Осторожно открыв глаза, Крамская обнаружила, что Алекс все еще стоит у стола в той же позе, фотографируя, Катя спокойно сидит в кресле, а позвонки на спине Гарбера это всего лишь позвонки, а не какие-либо пресмыкающиеся. На этот раз ее придавило к месту нахлынувшее облегчение. Стараясь незаметно перевести дыхание, Лана осторожно сделала шаг назад: получилось. Потом маленький вперед.
Алекс разогнулся:
— Все. Больше мой телефон не выдержит. Удобно, если я завтра приду в семь?
От такой вежливости Лану аж скривило, и она беспомощно перевела взгляд на Катю. Та тут же подпрыгнула с места:
— Удобнее некуда! Не люблю Лану оставлять дома одну, — выразительно округлила глаза Кожевникова, мимоходом испепелив насупившуюся подругу взглядом.
Лана не могла понять: Катька часто вела себя как идиотка, но ей всегда все прощалось. Может, дело таки в кукольной внешности?
Провожая Алекса в коридор, она все еще думала о лояльности всех к Кожевниковой, а оттого чуть не подпрыгнула на месте, когда тот взял ее за руку:
— Я хотел сказать спасибо. Ты даже не представляешь, как много для меня делаешь.
На этот раз прикосновение было теплым. И шершавым. И Алекс улыбался ей. Как-то иначе, чем до этого: свободно и… по-человечески. Совсем запутавшись в своих чувствах, растерявшись, Лана ощутила, как нежно его пальцы скользят по тыльной стороне ее руки, лаская. Не понимая, что происходит, Лана уставилась на руку, не в силах отвести взгляд от места касания: он медленно, глядя прямо ей в глаза, вел пальцем от одной стороны кисти до другой, рисуя какой-то хитроумный зигзаг. Крамская потерянно молчала: уж лучше бы снова пугал! Хотя и это… пугает. Даже сильнее.
Она приоткрыла рот, желая что-то сказать, но сил хватало только на молчаливые частые моргания. Облизнула губы:
— Алекс…
— До завтра, Лана, — чуть сжал он ее ладошку и вышел за дверь.
Закрыв замок словно на автомате, она прислонилась лбом к стене: «Что это, черт возьми, сейчас было?!».
***
Неровное дыхание и частые шаги нарушали тишину комнаты. Лана нервничала — время близилось к семи, и Катя уже уехала в гости к своему хахалю. Скоро к ней придет Алекс. И зачем она согласилась?
Чувствуя себя полной дурой, Крамская остановилась у окна и прислонилась к оконной раме, выглядывая на улицу. Все уже пару часов валилось из рук от волнения, и Лана попросту не находила себе места. Читать — не читалось, задания в университет делать — Лана даже в смысл того, что от нее требовалось, не могла вникнуть. Музыка только действовала на нервы, и вообще все действовало на нервы в эту секунду. Даже эта девочка, которая пересекала двор и, судя по ее лицу, заливисто смеялась.