Какая ирония…
Ему вспомнился жесткий взгляд Ланы. Она смелая. Пытается скрывать страх, но разве не в том состоит смелость, чтобы преодолевать его, а не выставлять напоказ?
Алекс в который раз начал лениво перебирать про себя: «Семья, дом, универ, друзья, занятия… Стоп. Универ и друзья, — юноша подался вперед, не отрывая стеклянного взгляда от красных ягод. — Друзья…». Гарбер за все время ни разу не видел, чтобы Лана общалась с кем-то постоянно в университете. Возвращалась всегда одна, в группе он не заметил у нее тесных связей с кем-либо… Да, она общалась там с Ромой и Лидой, но чтобы назвать эту парочку ее друзьями? Пожалуй, нет. В его мозгу закрутились шестерёнки, как у Ланы, когда он протянул ей книгу. Весь мыслительный процесс был тогда написан у нее на лице, выдавая ее недоумение с головой. Наверно и у Гарбера сейчас так же. Однако ему было без разницы: он все еще смотрел на рябину, а в мозгу его зарождался один простой, а от того не менее гениальный план. Вскоре на его губах расцвела ехидная усмешка и, бросив в пустоту: «Теперь я знаю, что делать!» — Алекс попросту исчез со скамейки, оставив после себя лишь всколыхнувшееся облачко пыли.
***
Прошло уже больше двух недель с их разговора, и Алекс будто испарился. Лана больше не видела его и совсем не чувствовала его присутствия. Он ей даже больше не снился. Она ходила на пары, не чувствуя его взгляда за спиной по пути, она почти забыла, что такое страх. В ее голове не укладывалось, чего он хотел добиться своими действиями, если потом так бесследно пропал. Лана поймала себя на мысли, что даже стала скучать по нему немного, точнее не по нему, а по ощущению чего-то необычного в своей жизни. Однако она тут же себя стыдила за это, вспоминая, к чему привела ее такая жизнь, и заставляла себя жить как обычного человека, не надеясь на чудо или какие другие «необычности». Она провела большую часть жизни в другой сфере и теперь, когда она только начала привыкать к жизни обычной девушки, ей никак нельзя было опять погрязать в пучину неизведанного и необъяснимого.
Подперев рукой щеку, Лана со скуки рисовала в тетради какие-то только ей понятные иероглифы, и никто бы не понял, насколько дороги они ее сердцу. После замысловатой надписи, Лана молчаливо вывела фамилию Алекса, не задумываясь над тем, что делает, после чего аккуратно зачеркнула ее, завершив свою мысль. «Прощай, Гарбер», — беззвучно прошептала она, отпуская его из своих мыслей. Он был ей там не нужен, ведь в ее жизни должно быть все обыкновенно и не должно быть в ее голове всяких там Алексов.
Экономическая теория была сегодня настолько скучной, что девушка, погрязнув в своих мыслях, даже не заметила, когда вдруг дверь открылась и в аудиторию зашел декан, сияя от счастья. На его лице было такое самодовольство, будто он только что выиграл кубок в забеге на длинные дистанции несмотря на свой далеко не маленький вес.
— Уважаемые студенты! — как всегда задушевно начал он.
Комментарий к Незнакомец, незнакомка, здравствуй и прощай
Название главы и эпиграф - слова песни на стихи Ю.Визбора “Ночная дорога”
*Тесса - героиня романа “Адские механизмы”
========== Тень ==========
Экономическая теория была сегодня настолько скучной, что девушка, погрязнув в своих мыслях, даже не заметила, когда вдруг дверь открылась, и в аудиторию зашел декан, сияя от счастья. На его лице было такое самодовольство, будто он только что выиграл кубок в забеге на длинные дистанции несмотря на свой далеко не маленький вес.
— Уважаемые студенты! — как всегда задушевно начал он. — Спешу вас поздравить с пополнением, — кто-то со смешком кашлянул, остальные же молча смотрели на декана, ожидая продолжения. — Теперь с вами будет учиться еще один человек. Прошу любить и жаловать: Алексей Гарбер! — в привычной своей полушутливой манере закончил он, комично показывая руками на дверь, будто приглашая в аудиторию самого короля, правда, неизвестного никому государства. Лана почувствовала, как девушки вокруг напряглись в ожидании новенького, а сама еле сдержала судорожный вздох, когда увидела, что это действительно Алекс. Он зашел и вправду как король — настолько уверенная была у него походка и столь же высокомерный взгляд. Он будто был уже в этом кабинете не раз и прекрасно знал, где сидит Лана, потому что его глаза тут же ласково пронзили ее насквозь. Губы его моментально тронула легкая ухмылка, однако взгляда он не отвел. Лана неловко поерзала на стуле, опустив глаза на зачеркнутую фамилию: «Только этого мне не хватало!».
Она опять настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как декан ушел, а Василий Семенович, познакомившись и представив новенького, предложил ему сесть на свободное место. Их было три: рядом с Локотем (Лактионовым), который мирно спал, развалившись на парте, и даже не знал о существовании новенького; рядом с Ленкой Капраловой, которая тут же убрала с соседнего стула свою сумку и сдвинула все со стола на свою половину, чтобы Гарбер мог сесть. Ей повезло: сегодня Полина Зантипова не пришла, поэтому первая красавица группы сидела одна. «Элина» — полушутливо называла ее Лана, вспоминая мультик про Барби и находя в Капраловой с ней некое сходство, а самой Ленке это нравилось, поэтому она даже просила группу называть ее так, не вникая, почему же ее переименовали. А третье свободное место было, собственно, рядом с Ланой, сидевшей на последней парте. Тело девушки будто оцепенело от шока, и она все никак не могла себя заставить поступить ровно противоположно Элине — поставить сумку на стул, чтобы занять место. Она отмерла лишь тогда, когда Алекс широким шагом направился по проходу к ней, и кинула-таки сумку, которая предательски проскользнула по дереву и свалилась прям в аккурат под ноги только что подошедшего Гарбера. Залившись краской, Лана вскочила, чтобы поднять сумку, но не успела наклониться, как ее вложили ей в руку. Что-то благодарно буркнув, девушка опустилась обратно на свое место, даже не глянув на человека, приземлившегося рядом.
— Крамская, у тебя все в порядке? — спросил Василий Семенович, прехитро улыбаясь.
Несколько оглушенная последним событием, Лана, нахмурившись, спросила:
— Да, конечно. А что должно быть не так?
— Да нет, ничего, — приподнял брови преподаватель, поворачиваясь к доске, после чего до нее донеслось тихое, — просто я еще не видел, чтобы ты при виде молодых людей сумки роняла. Наверное, очень впечатлил тебя Алексей Гарбер.
По кабинету разнесся смех, разрядивший удивленную обстановку. Не веселилась лишь Лана. По ее мнению, шутка была не смешной. Даже очень. Вообще не зашла. И пофиг, что в аудитории почти все смеялись, и даже слышался шепот по поводу того, мол может, наконец, и у Крамской появится парень, хотя, впрочем, в такое трудно было поверить. «Еще один препод, любящий надо мной поиздеваться», — мысленно возмутилась она, кинув быстрый взгляд на мужчину; если бы Василий Семенович повернулся в эту секунду и посмотрел на нее, он точно бы превратился в камень — настолько ее взгляд был испепеляющим — как у Медузы Горгоны.
Поставив сумку на пол, Лана отъехала на край парты вместе со стулом, что-то буркнув о том, как не любит компанию, и сдвинув все учебные принадлежности на свою половину. Она все еще чувствовала себя неловко, однако сосед молчал, поэтому девушка довольно-таки быстро смирилась с его присутствием. Скосив на него глаза так, чтобы он не заметил, как за ним наблюдают, Лана отметила пристальный задумчивый взгляд в ее тетрадь. Его рука зависла над пустыми листами, очевидно, не зная, с чего начать. Крамская подумала, что можно и пододвинуть соседу свои записи, чтобы тому было удобнее понять: сегодня они почти ничего не писали, как увидела зачеркнутую фамилию Гарбера, про которую она успела благополучно забыть.