Он погрыз ноготь, откусил его. Ноготь остался у него между зубов.
— Да… я полагаю, он довольно умен.
Холланд уже был не настолько уверен, что Грант Фристоун — тот, кто им нужен, но у него был приказ, который требовалось исполнять. Он решил, что Нила Уоррена можно вычеркивать. Холланд взглянул на стену и увидел, что сегодня очередь готовить ужин некоего Эрика, а убирать в ванной комнате должен Эндрю. Он посмотрел на притчу под календарем. Та по-прежнему вышибала слезу — Холланд становился религиозным лишь на свадьбах, похоронах и когда играл в лотерею — но ему ничего не оставалось, как надеяться, что где бы ни находился Люк Маллен, хоть один след он да оставит.
Они продолжали ждать Портер.
Мальчик, который так расплакался — Торн не знал, то ли это Билли, то ли Билли-старший, — сейчас тихонько лежал в кресле, прижавшись к материнской груди. На лице практически никаких эмоций, лишь умиротворение, но его глаза были широко открыты, и он не сводил их с человека, стоящего у окна. Если бы Торн дал разгуляться своему воображению, он подумал бы, что ребенок с молоком матери всосал подозрения к полицейским. Или просто к мужчинам вообще…
Фристоун погладила сына по голове.
— Мне совсем не нравится, что вы пришли сюда поссать. Это не общественный туалет.
Торн бросил взгляд на дверь.
— Уверен, она выйдет через минуту.
— Хотя, так или иначе, вы всегда гадите. Может, ей захочется вытереть свой костлявый зад о мои занавески? Или об одежду моих детей?
— Что за чушь вы несете! — разозлился Торн.
— Все дело в уважении.
В глубине коридора послышался звук спускаемой воды.
— Речь о том, что вы сами нас запутали: несли всякую чушь, лгали, чтобы выгородить брата.
— Я не лгала.
— А кто, как вы считаете, украл тех детей, Джейн? Они сами связали друг друга?
— Насчет Сары Хенли я не лгала. Мы гуляли в парке. — Она переложила голову своего сына с одной груди на другую. — Он тогда в последний раз видел моих детей.
Когда в комнату стремительно вошла Портер, по выражению ее лица Торн не мог ничего понять, но что-то изменилось. Она сказала, обращаясь к затылку Фристоун:
— Нам, вероятно, пора откланяться, чтобы вам не мешать.
— Вас никто не держит.
— Извините, что побеспокоили вас в субботу.
— Я так и не поняла, какого рожна вам было надо?
Торн посмотрел на Портер, пытаясь разгадать, каков ее план. На мгновение он встретился с ней взглядом, но это ему мало помогло.
— Послушайте, буду с вами откровенна, — начала Портер. — Вероятно, вы так же желаете нас тут видеть, как и мы тут находиться, но нам дали приказ — и вот мы здесь. Потому что мы выполняем приказы. Один идиот начальник с крошечным пенисом и совсем уж микроскопической фантазией решил, что это отличная мысль. Насколько я понимаю, имя вашего брата было взято с потолка.
— И уже не в первый раз, — заметила Фристоун. — Дело касается детей, верно?
— Если хотите знать мое мнение, это касается всего, — ответила Портер. — Дело в копах, которые принимают решения, основываясь только на том, что им выдаст на экране компьютер. И всех нас, которые по их милости оказываются в дерьме. Пустая трата времени — просто и очевидно.
— Если это извинения, то приятно слышать. Но можете засунуть их себе подальше.
— Я передам ваше пожелание нашему начальству. — Портер посмотрела на Торна, который делал то, что, как он полагал, от него ожидалось — заговорщически улыбался. — Послушайте, относитесь к нашему посещению как к обычному визиту, который так и не нанесли подчиненные Хулихэна, договорились?
— Никакой, блин, разницы.
— Что ж, для отчета, мисс Фристоун, просто чтобы я могла поставить галочку, что спросила. Вы видели своего брата с тех пор, как вас в последний раз допрашивали в полиции?
Она прикрыла глаза, погладила ребенка по спине.
— К сожалению, нет. Мне бы больше всего хотелось его увидеть. Не имею ни малейшего понятия, жив Грант или мертв.
Торн и Портер отъехали от дома в молчании. В конце улицы Торн повернул налево, «подрезал» какой-то мотоцикл и резко затормозил у автобусной остановки.
Портер молча смотрела на него, с наслаждением затягивая паузу.
— Ну, ты так и будешь молчать? — рассердился Торн. — Я так и не понял, к чему ты там тянула время? К чему все эти, блин, экивоки: «извините за беспокойство», «начальники с крошечными пенисами…»? Что за бред?
— Я хотела, чтобы у нее сложилось впечатление, что ей не о чем беспокоиться. Что больше она нас не увидит. Я не хотела, чтобы она предупредила своего братца.
— Что?
— Она нахальная врунья. И еще какая!
— Ты обнаружила что-то в ванной комнате? Только не говори, что там был «плавун» и на нем было написано «Грант Фристоун»?
— Я обнаружила щетину, — ответила она.
Торн очень старался, чтобы голос его звучал не так снисходительно:
— Верно. Щетина. Это ее дружка…
— Черную щетину. Она выходила в туалет и постаралась убрать все следы, но я нашла щетину под ободком умывальника.
— Может, это ее?
Портер покачала головой.
— Почему? У нее темные волосы. Женщины же бреют ноги, верно?
— Да, бреют, — ответила Портер. — Но не в умывальнике.
Торн внимательно смотрел в ветровое стекло, переваривая то, что сказала Портер, и стараясь уловить подтекст.
— Господи, ты думаешь, он был в это время в квартире?
— Нет. Я незаметно выскользнула из туалета и проверила все спальни.
— Может, сегодняшней ночью он там и не ночевал, или даже несколько последних ночей. Может, щетина прилипла уже давно.
Портер допускала эту возможность как вполне вероятную, но были и другие улики, которые, как она считала, заслуживали еще большего внимания.
— Или же мы попросту пропустили его. Он мог выйти с утра за молоком, за газетой…
— Мы пробыли в доме около часа, — заметил Торн. — Магазины на соседней улице.
— Он мог пойти в супермаркет. Мог пойти прогуляться. — В голосе Портер начало сквозить раздражение, а ее предположения становились все менее вероятными. — Такое прекрасное утро.
Торн наблюдал за молодой женщиной, стоящей на противоположной стороне улицы, — она пыталась справиться с детской коляской и капризным карапузом, уже пытающимся ходить. Он вспомнил, как Джейн Фристоун указала на детскую с криком: «Пойдите и спросите у них…»
— Ты видела второго ребенка? — спросил Торн. Он обернулся и посмотрел на Портер; мысль, едва зародившись, полностью захватила его. — Когда ты проверяла комнаты, ты видела ее второго ребенка?
Портер колебалась, как будто отчасти лишилась присутствия духа под пронзительным взглядом Торна.
— Я считала, что она обоих детей взяла с собой в гостиную. На самом деле я даже не обратила на них внимания, когда туда вернулась.
Торн завел двигатель, указав на бардачок:
— Там справочник. Найди ближайший парк.
Он сидел у края скамейки, к которому был прислонен детский сине-белый велосипед. Чтобы люди понимали — он за ним присматривает. Чтобы видели, что он здесь гуляет с ребенком.
Мальчик спрыгнул с карусели, когда та еще продолжала вращаться, пробежал по инерции три-четыре шажка, остановился и помахал мужчине. Тот помахал ему в ответ, потом поднял вверх большой палец. Мальчик улыбнулся и побежал к большому деревянному домику на дереве, к которому вели веревочный мостик и «горка». Он крикнул мальчишке, чтобы был осторожнее, но тот никак на это не отреагировал.