— Как зовут парня?
На этот раз Торн колебался несколько дольше.
— Фаррелл.
Никакой особенной реакции не последовало, но Торн засомневался: ему показалось, что Маллен все-таки вздрогнул, прежде чем повернул голову и обратился к своей жене.
Торн сначала не заметил Мэгги Маллен. Она сидела метрах в трех от них, на лестнице, ведущей на второй и третий этаж, — на маленькой площадке между лестничными пролетами. На ней были черные спортивные брюки и коричневый свитер. Волосы, такие же серые, как и ее лицо, как пепел от сигарет, которым (как предполагал Торн) была полна пепельница у ее ног, были собраны сзади.
— Мэгги, ты бы позвала Джул, — попросил Маллен.
Его жена смотрела прямо перед собой, как будто не слышала, что он ей говорит, потом взглянула на Торна. Он улыбнулся и кивнул. Оба жеста получились немного снисходительными, как будто он утешал очень старого и очень больного человека.
— Она что-то натворила?
— Нет, ничего подобного, — ответил Торн. — Просто хочу задать ей пару вопросов.
Маллен обошел Торна, перегнулся через перила у подножья лестницы.
— Дорогая, просто крикни, чтобы она спустилась, ладно?
Мэгги подняла пепельницу и встала. Она стряхнула пепел с колен, повернулась и пошла наверх в комнату к Джульетте. Полминуты спустя Торн услышал едва слышный стук в дверь, а затем неясное бормотание — один голос звучал громче другого. Потом хлопнула дверь, и две пары ног стали спускаться по лестнице.
Пока Торн ждал в прихожей, он изучал семейные фотографии на столике у входной двери, потом, почувствовав себя неуютно, стал рассматривать обои. Он слышал, как рядом с ним Маллен слегка ударился о стену головой, когда откинул ее назад. Слышал, как он выругался, ни к кому конкретно не обращаясь.
Фаррелл подумал, что сержант, который вызывал такси, назвал его адрес — водитель явно знал, куда ехать. Этот жалкий ублюдок за время пути не произнес ни слова, но Фарреллу это было даже на руку. Он не хотел ни с кем разговаривать. Он хотел закрыть глаза и собраться с мыслями.
Он уперся лбом в окно и слушал, как по крыше барабанит дождь и скрипят «дворники». Сзади пахло бензином и одним из тех сосновых освежителей воздуха, которые выпускаются в форме дерева. Кусок дерьма, вероятно, и страховки не имеет — азиаты всегда стараются сэкономить где только можно. Он вспомнил анекдот, гулявший в их школе об азиатах. О том, что папаши их соучеников, владеющие сетью газетных киосков и шикарными магазинами специй, продолжают ходить в кабинет директора, чтобы поторговаться об оплате за обучение…
Когда такси остановилось, Фаррелл подумал, что он, должно быть, задремал и проспал большую часть пути. Казалось, прошло всего лишь минут пять, как они отъехали от участка.
Открылись обе задние двери. Когда они закрылись, он оказался зажатым между двух азиатов.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — Но не успел он и рта раскрыть, как противный холодок побежал по спине.
Они с ним не разговаривали.
Они не смотрели ни на него, ни друг на друга.
Водитель щелкнул переключателем, зажегся сигнал, что машина занята, и автомобиль медленно влился в поток движения. Таксист включил радио, нашел восточную радиостанцию. И стал монотонно, в такт двигаться.
Фаррелл все еще был стопроцентно уверен, что полиция отпустила его под залог только затем, чтобы за ним проследить. Посмотреть, не свяжется ли он с кем-то из друзей. Будучи крепко зажат между двумя мужчинами, он не мог развернуться на сто восемьдесят градусов, но он, насколько мог, повернул шею в отчаянной надежде, что не ошибся и за ними едет полицейская машина. Но он видел лишь дождь и фары каких-то автомобилей, а когда снова повернулся вперед — глаза водителя в зеркальце заднего вида. Глаза были холодными и пустыми, они на секунду вспыхнули желтым светом, когда «шевроле» проезжал под уличным фонарем.
Электронные часы на кухонной плите показывали 21:14, когда Джульетта взгромоздилась на черную гранитную рабочую поверхность с баночкой диетической «Кока-колы». Тапкой она легонько постукивала по нижним ящикам стола.
— Это тот дебил из шестого класса с торчащими волосами, да?
— Очень точное описание, — согласился Торн.
— Много о себе воображает.
— Значит, он не твой приятель?
— Нет…
Торн сидел за кухонным столом. Угощался свежесваренным кофе.
— Хотя, если без шуток, он красивый мальчик. Ты так не считаешь? Держу пари, что девчонки из твоей параллели сохнут по нему, разве нет?