— Я была там, когда умерла Сара Хенли, — призналась Мэгги.
Тони Маллен медленно поднялся, и, поскольку он продолжал держать свою жену за руку, она встала вместе с ним. Их пальцы сплелись, костяшки побелели, в их руках росло напряжение, пока они не навалились друг на друга, стоя перед диваном.
Торн продолжал стоять, ожидая удара, но через мгновение Маллен без сил опустился назад на диван. Торн не сводил с них обоих взгляда. Несколько раз глубоко вздохнул, а в его мозгу уже роились сотни вопросов.
Понимая, что ответы можно выслушать и позже, он достал телефон и набрал номер.
Мэгги Маллен увидела, что он делает. Шагнула к Торну и протянула руку.
— Пожалуйста, не нужно, как в прошлый раз, — попросила она. — Не нужно врываться туда, как вы ворвались в ту квартиру. Не нужно оружия. Я не знаю, как он отреагирует. Понятия не имею, что он предпримет.
Торн кивнул и поднес телефон к уху.
— Мне нужен его адрес.
Она без промедления назвала адрес.
— Пожалуйста, — продолжала умолять она. — С Люком все в порядке… пока. Он не пострадал. Обещайте мне, что не станете глупить, не ворветесь туда с оружием…
Наконец в трубке послышались длинные гудки. Торн посмотрел на Тони Маллена и проследил за его изумленным взглядом, который он бросил на женщину, вцепившуюся в его рукав.
— Откуда тебе известно, что он не пострадал?
Она отвела взгляд:
— Я говорила с ним.
Маллен уточнил охрипшим голосом:
— Ты говорила с Люком?
— Нет, — ответила она. — Не с Люком. С Люком я не разговаривала.
Портер сняла трубку.
Она как раз отъезжала от дома Кэтлин Бристоу в Шепардз-Буш. Она притормозила, чтобы записать координаты, как только Торн завладел ее вниманием и стал вводить в курс дела. Он сообщил ей адрес в Кэтфорде — в противоположном конце города от того места, где находился сейчас Торн, и довольно далеко на юго-восток оттуда, где была Портер.
— Сколько понадобится времени, чтобы прибыла бригада? — спросил он.
— Они почти наверняка будут там раньше меня, — ответила Портер.
Торн сообщил о тревогах Мэгги Маллен, о ее опасениях, что реакция похитителя на вооруженный захват будет крайне непредсказуемой, передал ее просьбу действовать осторожнее.
Портер колебалась.
— Я не могу ничего обещать, — сказала она.
Нажав отбой, Торн сказал Мэгги, что Портер заверила его: она сделает все от нее зависящее.
Он не чувствовал угрызений совести за то, что соврал ей.
Глава двадцать пятая
Подумай о детях.
Прежде всего — в подобной обстановке, в подобном состоянии, когда не можешь сама понять, корчишься ты от злости или в агонии, так, что даже трудно выплевывать слова. Прежде всего, подумай о них…
— Какого черта! Какого, блин, черта вы не сказали мне об этом раньше?
— Было не время. Нам казалось, лучше всего подождать.
— Лучше чего? — Она сделала шаг к мужчине и женщине, которые стояли в противоположном углу ее гостиной.
— Ты лучше успокойся, — сказал он.
— Интересно знать, а чего вы от меня ждете? Как мне поступить? — спросила она.
— Я не могу тебе указывать. Это твое решение.
— Вы считаете, что у меня есть выбор?
Вторая женщина мягко сказала:
— Нам нужно сесть и все спокойно обсудить — найти лучший способ…
— Господи Боже! Вы вот так просто приходите и все это мне говорите?! Вот так запросто, будто случайно забыли упомянуть о каком-то пустячке. Вы приходите ко мне и говорите все это… дерьмо!
— Сара…
— Я не знаю вас. Черт, я даже вас не знаю!
Несколько секунд слышно лишь тиканье часов и отдаленный шум автомобилей, да еще на кухне бормочет радио — она сама прикрутила приемник, когда раздался звонок в дверь. В комнате включено отопление, хотя не сезон и в гостиной достаточно солнечного света, струящегося сквозь затянутые паутиной окна.
— Извини.
— Что-что? — Она улыбается, потом начинает хохотать. Она комкает свое платье, сжимая его по бокам в кулаки. Что-то начинает колоть в животе; судорога сковывает верхнюю часть ноги. — Я должна поехать в школу.
— С детьми все будет в порядке, — сказал мужчина. Он посмотрел на свою спутницу, она кивнула, выражая полнейшее согласие. — Честное слово, милая. Все в полном порядке.
— … и тогда она бросилась на него, — продолжала Мэгги Маллен. — Бросилась на нас обоих, царапаясь, брызгая слюной и ругаясь как сапожник. Он просто поднял руки, чтобы защитить лицо, потому что она потеряла над собой контроль. Он не хотел ее толкать.
— Она думала о своих детях, — заметил Торн.