Иногда «каменные стены» широко улыбались, показывая золотые зубы с такой издевкой, что желание проломить их становилось у Ивонны нестерпимым.
Ей чертовски необходим был какой-то результат. Не для галочки, а для собственного душевного равновесия. И сейчас, если глаза и интуиция не подвели Дейва Холланда, она таки добьется результата.
Стоун перевернул последнюю страничку газеты.
— Хотя чему удивляться? — продолжил он. — Я полагаю, многие из этих телеведущих покрывают друг дружку, верно?
Китсон пробормотала что-то, что в равной степени могло быть расценено и как «да», и как «нет». Каждой клеточкой своего мозга она сфокусировалась на группке школьников, переходивших дорогу. На Адриане Фаррелле, которого оценивала пронзительным взглядом. По правде сказать, теперь она должна Дейву целую бадью портвейна!
— Это он?
Китсон жестом попросила Энди Стоуна замолчать, как будто мальчишка, о котором шла речь, был на расстоянии вытянутой руки. Или слух у него был развит так же хорошо, как и заносчивость. Она смотрела, как он медленно идет по главной аллее, старалась не упустить ни одной детали, но и не поддаваться первому впечатлению. Он лениво разговаривал с двумя другими школьниками — мальчиком и девочкой. Хотя на обед полагалось не больше часа, Китсон увидела, что Фаррелл — впрочем, как и большинство школьников, — претерпевает те трансформации, о которых упоминал Холланд. Вот он снял пиджак и перекинул его через плечо. Вот ослабил галстук.
Затаив дыхание, она смотрела, как он вдел свою серьгу. От учения к искушениям.
Метрах в ста от школы Фаррелл отделался от своих однокашников и направился к двум мальчишкам, которые быстро шли ему навстречу через дорогу. Эти парни были одеты в свою форму: кепки «Найк», кеды «Нью-бэланс», свободная одежда от Каппа. Они двигались, как взрослые мужчины, но выглядели такими юными, что у Китсон возник вопрос: а почему это они не в школе?
Все трое поздоровались, хотя расслышать слов было невозможно. Боксерская стойка: кулаки наизготовку. Костяшки сжатых пальцев стукнулись в знак приветствия, и троица двинулась к магазинам. Китсон потянулась к ручке двери.
— Мы за ними? — спросил Стоун.
Китсон выбралась из машины. В голове у нее шумело, когда она думала об Адриане Фаррелле и его интересных приятелях. Его милых белокожих приятелях.
— Пошли подышим воздухом, — ответила она.
* * *Портер вышла на связь по радио. Она предложила Торну встретиться где-то у их автомобилей. Поделиться соображениями.
Они побрели по Ферфилд-роуд, пересекли доклендскую линию скоростного трамвая и направились к Олд-форд.
— Где-то с полчаса назад объявлялся Барри Хигнетт, — сообщила Портер. — Ему не терпится взяться за дело.
— Как и всем нам, да?
— Я имею в виду, что он решил действовать безотлагательно. Поэтому мы послали пару наших ребят узнать обстановку. Посмотреть, нельзя ли подобраться поближе.
Они остановились, пропуская выезжающий со склада грузовик. Водитель зацепил стену, подал чуть-чуть вперед и попробовал еще раз. Они решили его обойти, не обращая внимания на выхлопные газы и отчаянное гудение клаксона.
— Спасибо, что предупредили, — тон, которым это было сказано, явно противоречил словам. По мнению Торна, это следовало сделать полчаса назад.
— Я предупреждаю вас сейчас, поэтому незачем злиться.
— Думаете, Хигнетт получил втык от начальства?
— Определенно — ответила Портер. — И я не удивлюсь, если об этом настойчиво попросил Тони Маллен. Все ополчились на беднягу.
— Он еще здесь?
— Вернулся в отдел.
— Правильно сделал, — согласился Торн. И он не шутил. Барри Хигнетту как руководителю пристало находиться поближе к управлению. Там он мог «держать руку на пульсе», мог связаться с любым сотрудником и одновременно находился в пределах досягаемости начальства. Последним совсем не следовало пренебрегать — тем более что на этот раз начальство нервничало несколько больше, чем обычно.
Портер замедлила шаг у шикарной новостройки. На плакате, висевшем у ворот, были изображены бассейн, сауна и придомовые магазины.