3(2)
Это отвратительно, когда тебя влечет к девчонке-подростку, ненормально. Ульяна всегда выглядела старше, была сообразительной, умной, и в какой-то момент он понял, что она ему нравится. Нравится как девушка. И чем осознанней становились эти мысли, тем сильнее он старался от нее отдалиться. Предложение от клиники в Штатах подвернулось очень вовремя, в тот момент, когда ему было необходимо сменить обстановку, абстрагироваться, улететь как можно дальше. Да и колоссальный полученный там опыт давал кучу преимуществ.
Не сказать, что он как на духу мог сейчас вспомнить испытываемые тогда эмоции в отношении этой девушки, но то, что они были — несомненно. Какая-то затмевающая разум буря. За последние три года он больше не испытывал этого обреченного чувства, а теперь оно возродилось и не могло сулить ничего хорошего.
Громовской прерогативой всегда была прагматичность. Он строил свою карьеру, любил то, что делает, и не хотел отвлекаться, размениваться на интрижки, способные выбить почву из-под ног. Эта всеми любимая игра в любовь была не для него.
Сунув телефон в карман халата, Степан спустился этажом ниже, заглянул к пациентке, которую уже скоро начнут готовить к операции. Сам он редко вел задушевные разговоры и оказывал моральную поддержку. Он не психолог, он хирург, а чтобы унять предоперационную панику, существовали специальные люди.
Домой вернулся после десяти, четыре операции, ворох документов и надоедливые мысли никак не давали закончить этот бумажный бум быстрее.
Света ждала его на кухне. Сидела в самом коротком и самом прозрачном халате из всего ее гардероба. Когда Степан зашуршал одеждой в прихожей, девушка соскользнула с высокого стула и, мягко ступая по паркету, пошла на звук.
— Привет, — улыбнулась, словно и не она вовсе билась в истерике и приступах ревности этой ночью.
— Привет, — даже не взглянув на Талашину.
— Ужинать будешь? Я запекла утку.
Громов кивнул, вымыл руки, сел за стол, аккуратно поправил черную салфетку, лежащую под белой плоской тарелкой.
— Как дела на работе? — Света присела напротив, пододвинула Степе соль, перец и корзиночку с хлебом.
— Нормально.
— Устал, да? — хотела коснуться его запястья, но он убрал руку.
— Терпимо.
— Может быть, развеемся на выходных? Сходим куда-нибудь.
— Посмотрим.
Света нервно поджала губы, но не собиралась отступать.
— Кстати, твоя мама звонила, сказала, ты был недоступен.
Громов впервые за вечер поднял взгляд к Светиному лицу и даже проявил какую-то заинтересованность.
— Что хотела?
— Они приглашают нас на ужин, завтра. Тихий, семейный ужин. Мы же как вернулись четыре месяца назад, они уже в Германию укатили, так и не виделись до сих пор. Оксана Олеговна сказала, что они завтра утром прилетают.
— Во сколько ужин?
— Часиков в семь…
— Хорошо. Я заеду за тобой после работы.
Света расплылась в улыбке, хотела что-то добавить, но ее прервал телефонный звонок, на который Громов ответил, даже не взглянув на экран. Света тут же представила, как долго он смотрит на дисплей во время ее звонков, а после выключает звук, чтобы льющаяся из динамика мелодия не отвлекала его от очередной шлюхи.
— Натаха, тебе чего? — Степан немного повысил голос, но интонация была более чем дружелюбная.
— Степочкин, ты где? Ты занят? — послышалось в трубке, и Света крепче стиснула зубы.
— Дома, только вернулся.
— Отлично. Приезжай в «Бельмонд Гранд».
— Ты в Питере?
— Блин, ты вообще мои истории не смотришь, что ли? Конечно, утром прилетела.
— Люди, между прочим, работают, в отличие от некоторых.
— Громов, ты бяка. Ну составь компанию.
— Токману позвони, вот он рад будет. Оперативно тебе компанию сообразит.
В трубке повисает молчание. Света еще сильнее навостряет уши, стискивая пальцами белую бумажную салфетку.
— Ладно, найду себе развлечение без тебя. И да, когда понадобится помощь, на меня не рассчитывай.
— Так бы сразу, Азарина, шантаж — это явно твое. Жди, скоро буду.
— Целую.
Громов продолжает сжимать смартфон в руке, но убирает его от лица. Делает глоток яблочного сока и поднимается на ноги.
— У меня деловая встреча, — оповещает будничным тоном, словно Света не была свидетелем этого разговора.
— Вообще-то я все слышала. Деловая? И когда это твоя Свобода вдруг стала деловой?
— Давай без скандалов. Вернусь поздно, не жди, — торопливо, словно для какой-то отмазки целует Талашину в щеку и выходит из кухни.