– Это у вас такая фамилия – Боровик? – фыркнула я.
– А что, хорошая фамилия, – не обиделся Егор Иванович, – у нас, почитай, полдеревни Боровики. Это потому что лес рядом хороший, грибов там белых хоть косой коси! Вот и стали мы жить. Сестра по хозяйству хлопочет да за ребенком следит, я на огороде, да по дому – то забор подправить, то сарай перекрыть. Однако деньги, что привез, быстро кончились, стал я наниматься на мелкие работы. От отца инструменты остались. Летом, конечно, грибы-ягоды продавать ездили на рынок.
– Негусто, – протянул дядя Вася, – ребенка растить – много денег нужно…
– Твоя правда, Василий, – согласился Егор Иванович, – первое время плоховато жили. А потом, как жизнь в России устаканилась, нашелся и у нас приработок.
Он пошарил в тумбочке и вытащил яркую глиняную игрушку. Это была кукла – в малиновом сарафане и белой кофте с пышными рукавами. Снизу торчали малиновые сапожки.
Я осторожно взяла игрушку в руки. С виду самая обычная глиняная игрушка, бабушка мне рассказывала, что в ее детстве их было полно. Но эта куколка отличалась от тех, лупоглазых и большеротых. Лицо у нее было выписано так тонко и тщательно, что казалось вполне одушевленным. Куколка глядела удивленно, даже брови были чуть приподняты. И удивление это было приятное, казалось, еще немного – и кукла заливисто рассмеется от радости.
– Нравится? – Егор Иванович любовно погладил игрушку. – Это и есть наш приработок.