А вот Оксане все дается легче – но она ничего не делает. От слова «вообще». Практически на каждом занятии обещает мне начать работать более ответственно, да никак.
– Что ж, дамы, давайте начинать. Есть вопросы по домашнему заданию?..
Так, вроде все прошло нормально. Даже успели немного посмеяться над свежим анекдотом о ком-то из политической элиты.
К слову об элите. Может сложиться впечатление, будто я в школе совсем один, однако это не так. Сегодня двух других работающих по найму преподавателей не было, зато пришла наша начальница, Наталья Андреевна.
Про эту даму стоит рассказать отдельно. Как и у любого человека, отмеченного предпринимательской жилкой, инициативная сила, смешиваясь с исполнительностью и профессионализмом, бьет из нее ключом. Она успела закончить местный лингвистический вуз – я подозревал, что с отличием, но она особо не распространялась, – переехать в Германию на несколько лет, влюбиться в немецкий язык, разочароваться в нем, вернуться в родные пенаты и на накопленные с родителями средства (но больше – на заработанные в Германии) открыть собственную школу «English breaks».
Как и любого прогрессивного предпринимателя, Наталью Андреевну должны были посещать мысли об открытии филиалов по франшизе своей школы, но эту мысль она в себе подавила. Все-таки школа языка – не кофе-ларек, который можно поставить где хочешь. Вопрос как минимум в кадрах, которые обучаются не год и не два. С другой стороны, мне грех жаловаться, меня-то взяли без педагогического образования – за красивые, так сказать, фразовые глаголы. Я хоть учился, но закончить-то не закончил.
От размышлений меня отвлекает знакомый голос.
– Марк! Нам надо поговорить.
У меня внутри все напрягается – настолько силен контраст между необычно суровым тоном Натальи Андреевны и моим расслабленным настроем от хорошо проведенного урока.
– Можешь заменить завтра Анечку? Она приболела, а Инженеру своему не хочет занятие отменять.
Да что ж такое-то. Неужели мой эмоциональный маячок дал сбой? Странно.
– Да-да, Наталья, конечно, как скажете. А во сколько он?
– Um zwölf Uhr.
– Сэй уо-от? – нараспев спрашиваю я. Ох и любит же начальница все эти немецкие прихваты. Да я и сам, хоть и не особо немецким владею, большой любитель обсуждения всяких лингвистических штук.
– В полдень, говорю.
– Хорошо! И никого переносить не придется: просто приду чуть пораньше.
– Вот и замечательно, – бросает она и принимается вызывать такси. Она спешит по делам в другой конец города.
Дела. У Натальи Андреевны всегда дела.
Начальница уезжает, а я выхожу в коридор перекинуться парой слов с дамой-администратором, сидящей на входе в офис. Тут же беру себе зерновой мокачино из кофейного аппарата и вскоре удаляюсь в один из кабинетов проверять вчерашние тесты группы Elementary. С ними на днях новое занятие – в среду, кажется. Или в четверг. Надо будет проверить расписание.
За кофе проверка идет бодро. Не успеваю моргнуть, как приходит последний ученик-индивидуал на Upper-Intermediate. Уже к семи я окончательно свободен.
Спустя час я оказался дома. Все больше из-за пробок, но был у моего затянувшегося пути еще один виновник – книжный магазин.
Есть за мной грешок: заскочив в книжный, я физически не могу оттуда выйти. Засасывает как в черную дыру, назад не вытянуть – ну никак, даже клещами. И, само собой, нельзя выйти без покупок. Так и в этот раз.
Прекрасно, просто прекрасно. Сама прогулка по городу с новыми книгами греет сердце, как практически ничто иное. Да-а, ты, быть может, отдаешь себе отчет в том, что за чтение примешься очень нескоро, однако все равно получаешь удовольствие от самого факта.
В этот раз моему настроению подыграла еще и погода. Хотя прямо над головой застыло огромное, почти черное облако поразительной плотности, достаточно было устремить взгляд вдаль – и в небольшой прорези между высотками виднелся проблеск. К нему медленно двигалось рыжее заходящее солнце. Небо там было еще голубым и так прекрасно контрастировало со сгустившейся надо мной грязно-серой массой, что не оставалось сомнений: «Ночь пройдет, наступит утро… ясное». А если приплюсовать сюда радость от книжных покупок, то на моем лице наверняка играла улыбка. Не удивлюсь, если прохожие принимали меня за «деревенского дурачка»: идет себе, лыбу давит. Весь мир ему нипочем, и ни одна проблема не может его покоробить.