– … в итоге мы ушли глубоко за полночь. И ты пешком проводил меня до дома через весь город.
– Так и было. И не зря: какое в ту ночь было небо! Мы шли, а у нас над головами купол черный, как нефть – и весь в звездах. Помню, я еще удивился: вроде не за городом, а световое загрязнение совсем не мешает.
– Да. Я тоже это помню. Ты еще показывал мне созвездия: обеих Медведиц, Пояс Ориона и Кассиопею.
– Ну да, просто это все, которые я помнил из детства – вдобавок их очень просто найти. – Мои губы сами по себе растягиваются в улыбке. – А потом мы стояли у твоего подъезда. И целовались, долго-долго. Наконец, тебе надо было идти. Я еще немного постоял под окнами, помахал тебе в окно, когда ты выглянула, и двинул домой – как раз начало светать. Ты помнишь?
– Помню, Марк. Конечно, помню. Классный был вечер. – Катя держит паузу. Паузу длиной в вечность. Но вот она заговаривает вновь, ее тон неуловимо меняется и на фоне будто снова включились бэкграунд-басы и притушенная речь. – Знаешь, мне нужно идти. Ты там поосторожней со своими сновидениями! Обнимаю, крепко-крепко.
– И я тебя, Катя. – Говорю я белому чату, что появляется по окончанию звонка. – И я тебя.
Разговор завершен, и я со спокойной душой выполняю все задания из статьи. Еще несколько раз озвучиваю аффирмацию «я не сплю» перед самым сном.
Постелив кровать, забираюсь под одеяло. Телефон вместе с монеткой Мэриленда – рядом, на подоконнике.
Обновляю будильник, чтобы тот меня разбудил ровно через пять часов. Надеюсь, все получится.
Удачи мне. Осознанной сновиденческой удачи.
Глава 4
Вторник, ночь
Он пялится на меня.
Несмотря на потертости, глаза-провалы и косой силуэт, для своих лет он выглядит сносно, даже более-менее дружелюбно. Но вместе с тем – он пялится на меня. Он, этот грузный серый особняк.
Я внимательней всматриваюсь в двухэтажного незнакомца. Строгие очертания, аккуратные угловые башенки, широкая лестница, ведущая к массивной входной двери, и два огромных окна по бокам – как раз они и создали жутковатый эффект слежки.
Однако помимо гнетущего «взгляда» есть в здании и нечто сверхъестественное: оно словно состоит из множества серых осколков, которые, замерев на несколько секунд, разбегаются, вращаются и собираются вновь. Разошлись, покрутились, собрались. Разошлись, покрутились, собрались. И еще цикл. И еще, и еще… Внезапный минорный аккорд обрывает трансформацию. Здание вновь становится цельным – но я все равно воспринимаю его как что-то вроде расплывшейся проекции.
Делаю несколько шагов по крыльцу и, подобно Христу из двадцатой главы Евангелия от Иоанна, не прохожу, но бесплотно пролетаю сквозь дверь. Кажется, так обычно и бывает в снах.
Оглядываюсь, рассматривая мрачное убранство дома. Это непросто, ведь сознание продолжают беспокоить странные эффекты: теперь кажется, что стены постоянно меняются, текстуры плывут. Вдали виднеется стенной шкаф с древними фолиантами за стеклянными створками. И все в постоянном движении, изменении… Завороженный неопределенностью, я размеренно вышагиваю по первому этажу.
А вот и длинный коридор. Двери – много дверей; все на равном расстоянии друг от друга. Дергаю одну ручку, пытаюсь открыть – ничего. Другую – то же самое. Внутри пробуждается чувство ненужности, я мечусь, не зная, куда себя деть. И вот, после прогулок по первому этажу и бесплодных попыток войти хоть куда-то, я возвращаюсь к главной двери и обнаруживаю, что она исчезла.
Подхожу к тому месту, где стоял несколько минут назад, но вижу лишь кусок стены, испещренный непостоянством узоров.
ДЗЫНЬ!
Я оборачиваюсь и наблюдаю шикарное зрелище: огромная, широченная лестница на второй этаж. Там, наверху, она ветвится вправо и влево. Но звук, который привлек мое внимание… Откуда он? А вот же они, осколки ваз, прежде стоявших на столиках по бокам от первой ступени. Похоже, кто-то разом разбил их – только так можно объяснить синхронные звуки падения… Но, погодите: что же это? Вазы еще летят! Они еще не упали!
Я в смятении делаю несколько шагов. Вазы полузастыли-полулетят навстречу судьбе. В миг, когда они уже должны соприкоснуться с полом, вазы начинают мелко вибрировать и, подобно солдатам, вернувшимся на посты, летят назад, к столикам.
Перестав удивляться происходящему в особняке, я ступаю на лестницу. И передо мной появляется она – девушка из предыдущего сна.
Удивительна моя первая мысль: если бы я не описал незнакомку в журнале сновидений – хотя бы в общих чертах, – я бы ее точно забыл. Но я описал. А значит, помню. Помню эти роскошные вороные волосы. Закрытые глаза. И странный ореол.