– Вашу ж мать, Кайли знает все. Она доставала мой зад несколько месяцев на счет Хайди, но я не могу...
Дверь открывается и мы все втроем смотрим на нее, словно нас застукали за чем-то непристойным, пока Синджин входит обратно в студию. Уайтт ставит остатки своего пива и Кэл подымается со своего отстойного стульчика, когда Син заходит в комнату, двигаясь немного резче, чем до этого, пока направляется к барабанной установке.
– Все нормально? – спрашиваю я, и он пожимает плечами.
– Бывало и лучше, и хуже, так что все хорошо, – он садится за установку и обводит раздраженным взглядом всю комнату. – Просто хотел оставить это за пределами студии, будет здорово если мы здесь закончим, и я смогу отправится домой поспать, – он вытаскивает палочки со своего заднего кармана и разминает руки, натянуто улыбаясь. – Говно вопрос.
Я беспокоюсь на счет Синджина, после окончания нашей репетиции. Когда поздно ночью пишу ему сообщение, чувствую себя занудой, а когда он не отвечает, я становлюсь будто жалкий чертов слабак. Как только Кайли приходит на работу утром следующего дня, я перехватываю ее и веду на обед. Она насторожена, и правильно делает, потому что как только мы усаживаемся в выбранном ей ресторане – среди всех мест она выбрала Фабрику Чизкейков – я начинаю заваливать ее вопросами.
– Итак, что ты о ней знаешь? И не неси мне эту херню о конфиденциальности, потому что тебе самой известно, насколько все это важно.
Ее темно-карие глаза округляются, и сестра нервно проводит рукой по своим коротким волосам. Она выпивает почти пол стакана воды, прежде чем ответить мне.
– Послушай, я планировала рассказать тебе все, как только Син обживется, и вы все преодолеете этот переломный момент. Прости, что скрывала это, но поверь мне, мы не разговаривали довольно долго. Кажется мне потребовалась вечность, чтобы вернуться в ее жизнь, так что я продвигаюсь в наших отношениях очень медленно...
– Кайли, – говорю я, но она продолжает свою исповедь.
– Она не разговаривает о тебе. Даже не упоминает тебя, но я знаю, это лишь вопрос времени, прежде чем она заговорит. И когда она упомянет о тебе, думаю у тебя будет отличный шанс. Знаю, она тебя любит.
Я ударяю локтями о стол и Кайли подпрыгивает. Ресторан набит битком, и я не хочу, чтобы кто-то услышал этот разговор, так что наклоняюсь вперед.
– Я спрашивал о том, что происходит с Сином.
На сей раз вместо того, чтобы широко открыть глаза, она морщится и хмурится. Я осторожно наблюдаю за сестрой, пока она вдыхает и выдыхает через нос, а потом наконец-то наклоняет голову в сторону.
– Ох, дерьмо, – она копирует мою позу, размещая локти на столе и наклоняя голову ближе к моей. – Ну, я могу рассказать тебе и об этом.
– Нет, думаю, мы сначала должны закончить ту тему, которую ты начала. Ты общалась с Сиенной, – в моем голосе нет злости, боли или муки, но есть нечто иное. Ревность. Я прячу эту эмоцию куда подальше до того, как добавить. – Как давно?
– Почти месяц, – говорит она практически неслышно.
Ладно, это жалит, но я делаю над собой усилие и несмело киваю.
– Спасибо, что дала мне знать.
Кайли испускает вздох, сдувая волосы цвета красно-белой пожарной машины со своего лица.
– Все не так, как кажется, Лукас. Ты работал над песней, а затем Син вышел с клиники. Когда я связалась с ней, я даже не знала, ответит ли она мне.
Официантка подходит к нам, спрашивая у меня не хочу ли я еще одно пиво, и когда я отмахиваюсь от нее, а Кайли заказывает кровавую Мери, я спрашиваю:
– Как ты это сделала?
Мой сестра смущенно улыбается, и я стону, ожидая от нее ответа.
– Я послала ей чек за все те часы, что она проработала на тебя и угрожала нанесением увечий, если она откажется от него. Она позвонила поблагодарить меня, остальное – довольно неловкая история о любви Кайли и Сиенны.
Любовная история Кайли и Сиенны. Я смотрю на нее в течении длительного мгновения, пытаясь определить серьезна ли сестра или издевается надо мной, но потом она садится ровно на своем диванчике в кабинке ресторана. – И да, я говорю тебе правду. Она возвращается в Нэшвилл, на случай если тебе интересно.
Это застает меня врасплох сильнее, чем тот факт, что Кайли часто переписывалась с женщиной, поглотившей все мои мысли. Мои брови сходятся на переносице.
– Зачем? – она любила Лос-Анджелес. Любила работать костюмером, несмотря на то, что её рабочее место находилось на съемочной площадке шоу, которое я могу смотреть лишь до момента окончания вступительных титров. – У нее есть какие-то планы на будущее?
Сестра смотрит на меня так, словно я тупица. Кайли ожидает пока официантка поставит кровавую Мери перед ней, а затем отпивает огромный глоток до того, как ответить.
– Работа костюмером. То же самое занятие, которым Сиенна зарабатывала здесь. Она будет невероятна, я в этом уверена, – кажется, Кайли пытается меня убедить, но я не сомневаюсь в потенциале Сиенны. Она будет невероятно во всем, за что бы не взялась, но я конечно, черт подери, предпочел бы, чтобы ее жизненные начинания были вместе со мной.
Мы говорим о Сиенее еще несколько минут, а затем Кайли переводит разговор на новую для меня тему - на счет идеи, которая у нее возникла для нашего тура в конце этого лета. Мы беседуем о туре, пока не заканчиваем обедать, но прямо перед тем, как уйти, она кладет свою руку на мою.
– И отвечу на твой изначальный вопрос о Синджине – все сложно. Она намного моложе него.
Леденящий холод пронизывает меня, и я откидываюсь на спинку диванчика.
– На сколько моложе? – спрашиваю, настолько нежным голосом, что начинаю сомневаться мой ли он вообще. – Скажи мне, что он не сделал ничего охуенно безрассудного.
Кайли дико качает головой до того, как заговорить.
– Нет! Боже, Лукас, я верна Синджину, но даже у моей верности есть пределы. Ей двадцать.
Это не так уж плохо. Я видал ситуации и похуже. В этой отрасли, некоторые случаи разницы в возрасте у людей, вступающих в отношения, вызывали у меня недоумение и вопрос "ну, что за хрень?"
– Тогда, черт возьми, в чем сложность?
– Она дочь его врача.
Глава 12
Кайли Вульф
Остаток рабочего дня проходит в мучительно медленном темпе. Когда он наконец заканчивается, я уже готова вернутся в свою квартиру и поспать, я сбегаю виз по ступеням и просовываю голову в музыкальную комнату. Лукас поглощен раздумьями, сидя с гитарой на коленях с зажатыми медиатором и ручкой в одной и той же руке. Я не желаю беспокоить его, когда он пребывает в подобном состоянии, но так как меня не будет рядом завтра и на следующий день и я не смогу принимать участие в делах группы, то чувствую потребность напомнить брату об этом.
– Эй, – говорю я осторожно. Конечно, он не подымает на меня глаз. Просто продолжает играть на гитаре, так что, когда я произношу следующие слова, они звучат более уверенно и взывают к вниманию. – Мне нужна прибавка к жалованию, как вчера.
На этот раз он бросает на меня взгляд. Лукас наклоняет голову в сторону и смущенно кривит свое лицо с оливковой кожей.
– Ты и так получаешь довольно немало, Кайли.
Я улыбаюсь.
– Да, я стебусь над тобой, – говорю я, но он кажется не верит. – Просто хотела напомнить тебе о Награждении AMPed.
Он смотрит на меня абсолютно невозмутимо, словно не имеет чертового представления о чем я тут говорю.
– Хорошо.
Я испускаю напряженный вздох.
– Знаешь? Шоу в Вегасе, на котором ты просил меня тебя подменить? Ага, оно завтра вечером, посему меня не будет пару дней. Просто хотела убедится, что тебе ничего не нужно до того, как я уеду.
Лукас склоняет голову к блокноту с песней, над которой работает и делает какие-то заметки. Словно я не стою в дверях и не разговариваю с ним. Что за нафиг?
– Поскольку ты не можешь обратить на меня внимание дольше, чем на десять секунд, спрошу, следует ли мне написать тебе, когда буду на месте? – спрашиваю я, но он качает головой, опять же даже не глядя в мою сторону. Это один из множества раз, когда мне хочется обернуть пальцы вокруг шеи брата и выжать из него все дерьмо.